Поющие в терновнике

Voicelessly he prayed, a feeling, an extension of what lay all through him, thoughts like beads, days like beads.	Дэн безмолвно молился, молитва была продолжением того чувства, что его переполняло, мысли - как четки, и дни - как четки.
Lord, I am truly Thine.	Господи, воистину я твой.
For Thy many blessings I thank Thee.	Благодарю тебя за все, что ты мне даровал.
For the great Cardinal, his help, his deep friendship, his unfailing love.	За великодушного кардинала, за его поддержку, за его щедрую дружбу и неизменную любовь.
For Rome and the chance to be at Thy heart, to have lain prostrate before Thee in Thine own basilica, to have felt the rock of Thy Church within me.	За Рим, за счастье приблизиться к самому сердцу твоему, пасть пред тобою ниц в излюбленном твоем храме, ощутить себя частицею церкви твоей.
Thou hast blessed me above my worth; what can I do for Thee, to show my appreciation?	Ты дал мне больше, чем я стою, что же сделаю я для тебя, чем выразить всю меру моей благодарности?
I have not suffered enough.	Я слишком мало страдал.
My life has been one long, absolute joy since I began in Thy service.	С тех пор, как я стал служить тебе, вся моя жизнь - непрестанная и неомраченная радость.
I must suffer, and Thou Who suffered will know that.	Я жажду испытать страдание, ты, который столько страдал, это поймешь.
It is only through suffering that I may rise above myself, understand Thee better.	Только через страдание я смогу возвыситься над собой, лучше постичь тебя.
For that is what this life is: the passage toward understanding Thy mystery.	Ведь это и есть земная жизнь - лишь переход к тому, чтобы постичь тайну твою.
Plunge Thy spear into my breast, bury it there so deeply I am never able to withdraw it!	Пронзи грудь мою своим копьем, погрузи его так глубоко, чтобы я уже не в силах был извлечь острие!
Make me suffer.... For Thee I forsake all others, even my mother and my sister and the Cardinal.	Дай мне страдать... Я всех отверг ради тебя, даже мать, и сестру, и кардинала.
Thou alone art my pain, my joy.	Ты един мука моя и радость моя.
Abase me and I shall sing Thy beloved Name.	Повергни меня во прах, и стану славить твое возлюбленное имя.
Destroy me, and I shall rejoice.	Уничтожь меня, и возрадуюсь.
I love Thee. Only Thee...	Я люблю тебя, Господи, только тебя...
He had come to the little beach where he liked to swim, a yellow crescent between beetling cliffs, and stood for a moment looking across the Mediterranean to what must be Libya, far below the dark horizon.	Дэн пришел к маленькой бухте, где так славно было плавать, золотистый полумесяц песчаного берега замыкали по краям два утеса; он постоял немного, глядя вдаль, поверх Средиземного моря, - там, за темной чертой горизонта, должно быть, Ливия.
Then he leaped lightly down the steps to the sand, kicked off his sneakers, picked them up, and trod through the softly yielding contours to the spot where he usually dropped shoes, shirt, outer shorts.	Легкими прыжками он спустился по ступеням на песок, скинул теннисные туфли, взял их в руки и пошел босиком по мягкому, податливому песку к тому месту, где всегда оставлял обувь, рубашку и шорты.