Поющие в терновнике

It merely said: MUST RETURN BONN BUT WILL BE IN LONDON WEEKEND STOP WHY DIDN'T YOU TELL ME QUERY ALL MY LOVE RAIN	В ней говорилось только: "Вынужден вернуться в Бонн буду в Лондоне субботу точка почему не сообщила мне люблю Лион".
On his desk in the office at Bonn were an express delivery letter from Justine, and a registered packet which his secretary informed him had come from Cardinal de Bricassart's lawyers in Rome.	На столе в его кабинете в Бонне ждало спешное письмо от Джастины и заказной пакет из Рима, как пояснил секретарь, от поверенных кардинала де Брикассара.
He opened this first, to learn that under the terms of Ralph de Bricassart's will he was to add another company to his already formidable list of directorships.	Этот пакет Лион вскрыл первым - и узнал, что, в придачу к прочим своим многочисленным обязанностям, он, по завещанию Ральфа де Брикассара, становится директором компании
Michar Limited.	"Мичар Лимитед".
And Drogheda.	И еще - попечителем Дрохеды.
Exasperated yet curiously touched, he understood that this was the Cardinal's way of telling him that in the final weighing he had not been found wanting, that those prayers during the war years had borne fruit.	Он был и раздосадован, и странно растроган - так вот каким способом кардинал говорит ему, что он, Лион, в конце концов оправдал надежды и в годы войны кардинал не напрасно за него молился.
Into Rainer's hands he had delivered the future welfare of Meggie O'Neill and her people.	Лиону он вручил дальнейшую судьбу Мэгги О'Нил и ее родных.
Or so Rainer interpreted it, for the wording of the Cardinal's will was quite impersonal.	По крайней мере так истолковал это сам Лион: завещание кардинала составлено было в самых сухих деловых выражениях.
It could not dare be otherwise.	Да оно и не смело быть иным.
He threw the packet into the basket for general non-secret correspondence, immediate reply, and opened the letter from Justine.	Он кинул эту бумагу к обычной не секретной корреспонденции, требующей немедленного ответа, и распечатал письмо Джастины.
It began badly, without any kind of salutation.	Начало холодное, никакого обращения:
Thank you for the cable.	"Спасибо за телеграмму.
You've no idea how glad I am that we haven't been in touch these last couple of weeks, because I would have hated to have you around.	Ты не представляешь, как я рада, что в последнее время мы оказались оторваны друг от друга, мне невыносимо было бы, если б ты очутился рядом.
At the time all I could think when I thought of you was, thank God you didn't know.	Когда я думала о тебе, у меня была только одна мысль: как хорошо, что ты ничего не знаешь.
You may find this hard to understand, but I don't want you anywhere near me.	Наверно, тебе трудно это понять, но я просто не могу тебя видеть.
There is nothing pretty about grief, Rain, nor any way your witnessing mine could alleviate it.	На горе неприятно смотреть. Ливень, и если б ты был свидетелем моего горя, мне нисколько не полегчало бы.
Indeed, you might say this has proved to me how little I love you.	Пожалуй, ты скажешь - это лишь доказывает, как мало я тебя люблю.
If I did truly love you I'd turn to you instinctively, wouldn't I?	Люби я тебя по-настоящему, меня бы потянуло к тебе, так?
But I find myself turning away.	А получается все наоборот.
Therefore I would much rather that we call it quits for good and all, Rain.	И потому я предпочитаю, чтобы мы раз и навсегда с этим покончили.