Пока мы были не с вами

— Слышал, что завтра привезут обратно твою дурочку-сестру,— говорит он за моей спиной, когда мы входим в столовую.— Слышал, те люди отказались от нее, потому что она слишком тупая, чтобы не писать в постель.

Может, он снова врет, но во мне загорается искра надежды. Я не хочу ее тушить. Я подкладываю к ней щепки и осторожно раздуваю огонь. После ужина я собираю всю свою смелость и спрашиваю одну из работниц, правда ли, что завтра вернется Ферн. Та подтверждает, что с тех пор, как сестренку увезли, она все время ревет, зовет меня и мочится в постель.

— Похоже, упрямство у вас в крови,— говорит работница.— Стыд-то какой. Похоже, она никогда не найдет себе новый дом.

Я пытаюсь не показать, как меня радуют ее слова, но я счастлива. Как только вернется Ферн, мы сможем вместе уйти отсюда, правда, мне нужно уговорить Силаса подождать еще один день. Этой ночью я выскользну наружу и предупрежу его.

Мне только нужно понять, как сделать так, чтобы меня не поймали работницы. Они, должно быть, станут присматривать за мной, ведь это мой первый день наверху. Но вообще-то работницы беспокоят меня гораздо меньше, чем Риггс.

Он знает, где я буду сегодня спать.

И он знает, что дверь там не запирается.

Глава 17

Эвери Стаффорд

 Эдисто, Южная Каролина

Наши дни

Остров Эдисто — неплохое местечко, если нужно убить время.

Легкий бриз с моря веет через сетку и теребит подол простого платья-халата. Я оставила дома зарядку для телефона, а совместимых с ним устройств на острове не оказалось. Вчерашние звонки съели половину заряда, поэтому, вместо того чтобы отвечать на электронные письма или рыться в Интернете в поисках информации, относящейся к откровениям прошлой ночи, мне пришлось развлекаться по старинке.

Сплав на взятой в прокате байдарке в бассейне рек Ашепу, Комбаи и Эдисто стоил мне еще одного еле теплого душа и шорт, безнадежно перепачканных смесью вязкой черной грязи и ржавчины с сиденья. Неужели я впадаю в детство?

Путешествие на веслах напомнило мне об одной давней экскурсии: я училась тогда в шестом классе, с увлечением работала над проектом для научной ярмарки об экосистемах глубоких вод в Лоукантри и приехала на Эдисто с отцом. Мне, маленькой перфекционистке, хотелось все сделать самостоятельно — собрать образцы, сделать фотографии,— а не просто взять нужные данные из книг. Отец сдался под моим напором. Эта наша поездка осталась в моей памяти как одно из замечательных редких событий, разительно отличающихся от обыденных конноспортивных состязаний или пресс-конференций. Даже теперь, спустя столько лет, воспоминание о ней — одно из самых драгоценных.

Кстати, в работе над проектом мне помогал и Эллиот: он приложил руку к изготовлению массивного задника. Мы нашли все, что нужно, в шкафу, набитом старыми агитационными материалами, закрасили плакаты, а потом принялись спорить о том, как установить большие листы картона таким образом, чтобы они не падали. Ни он, ни я никогда не были особо дружны с инструментами.

«Не понимаю, почему ты просто не купила что-нибудь готовое»,— возмущался Эллиот после нашего второго эпического провала. Была уже поздняя ночь, а мы всё возились на конюшне отца с плохо прибитыми планками, перемазанные по локти в краске.

«Потому что я хочу написать в работе, что экспонат сделан из переработанных материалов. Я хочу иметь право честно заявить, что изготовила его сама».

«Не понимаю, какая разница...»

Остальная часть спора, к счастью, утонула в песках времени. Но мы так тогда расшумелись, что вмешался управляющий конюшнями отца: он принес нам несколько тяжелых деревянных стоек — они использовались для барьеров, через которые прыгают лошади,— большую коробку стяжек и немного изоленты. После этого дело пошло на лад.

Воспоминание о научной ярмарке здорово поднимает мне настроение. Идея позвонить Эллиоту и поговорить об этом приходит спонтанно, но бросив взгляд на часы, я понимаю,-что сейчас должен появиться Трент Тернер. А при нем болтать с женихом я не хочу. Но вообще-то уже больше пяти, а от Трента ни слуху ни духу. Может, он сегодня задерживается на работе? Или передумал и не хочет показывать мне остальные записи своего дедушки?

Медленно проползают еще полчаса. Я кружу по коттеджу, словно нервный хомяк по очень маленькой клетке, постоянно проверяя качество приема в телефоне, и наконец сдаюсь желанию пойти на пляж и украдкой проверить коттедж Трента: есть там кто-нибудь или нет. Рассматривая по дороге окрестные дюны и морской овес, я одолеваю примерно половину пути, когда раздается долгожданный звонок. Он застает меня врасплох: я подпрыгиваю от неожиданности, поскальзываюсь на песке и чуть не роняю телефон.

— Я уже решил сдаться,— говорит Трент, когда я отвечаю на вызов.— Стучал трижды, и тишина. Решил, что ты передумала.

Я стараюсь не выказывать нетерпение, но это бесполезно.

— Нет, я здесь. Возвращаюсь домой.— Он сказал: «Стучал»? Он пришел ко мне?

— Я обойду дом.

Я смотрю на коттедж Майерсов и понимаю, как далеко ушла; наверное, он догадается, что я хотела сделать.