Похищение Европы

Его спас старик Сигизмунд. Сосед появился из дверей своего дома в сопровождении крупного пса палевого окраса. Этот мужик, похоже, имел к своим женщинам особый подход.

— Блага, отстань от них! — решительно заявил он. — Разве не видишь, у тебя нет шансов. Эта девушка чуть старше твоего Лазаря. А тебе в твои пятьдесят два надо беречься. На улице сыро, а ты в туфельках на босу ногу. Для кого, спрашивается, выпендрилась? Что? А?

— Гав! — поддержал хозяина пёс. — Гав! Гав! Гав!

Обе дамы принялись возражать старику.

Спас дёрнул за ручку. Входная дверь оказалась заперта. Он нашарил в кармане ключ, отпер и распахнул перед Еленой дверь.

— Заходи. Ну же! Не медли!

— Может быть…

— Заходи! — и он втолкнул её в тёмную прихожую.

* * *

— Можешь устроиться здесь.

Он достал из шкафа стопку белья и бросил её на кровать поверх покрывала. Теперь он смотрел отчуждённо, без интереса, даже без жалости. Лена заволновалась. Чего же он хочет? Может быть, снять шаль? Может быть, серая дешёвая тряпка смущает его? Может быть, под таким вот покровом она кажется ему старухой? Он ведь лет на десять старше её! Какие же всё-таки гады эти мужики! Невозможно понять, чего они хотят! Лена сбросила шаль и сразу замерзла.

— Это бывшая комната моей жены. В ней уже давно никто не живет. Дочка иногда протирает пыль. Летом — бывает — пускаем сюда жильцов. А так… Он всё же посмотрел на неё. — Ты зачем разделась? Тебе же холодно… — Мне в ванную…

— Это на первом этаже. По лесенке вниз и направо. Вот полотенце. — А вы?

— А что я? — он рассеянно улыбался, а Елене казалось, что она уже надоела ему. — Послушай, я завтра на смене с часу дня. Утром успею отвезти тебя к отцу, в Средец. Поживешь там. Моему отцу под восемьдесят. Со здоровьем проблемы, а ты как раз медсестра. Я буду платить двадцать евро в неделю. Больше не могу. Ну ещё стол и кров. Ты как, согласна?

Под окном затрещал и умолк двигатель мотоцикла. Хлопнула входная дверь. Лена слышала, как кто-то бродит по дому, громко шлепая босыми ступнями.

— Это дочь вернулась, — он устало опустился на край кровати. Плечи его поникли. — Вы обещали показать мне море, — проговорила Лена.

Спас поднялся, распахнул окно и ставни. Влажное дыхание моря ворвалось в комнату. — Ах! — проговорила Елена. — Ах! — отозвался ей женский голос за окном. — Мне так жалко нашего соседа.

— Почему? — отозвался первому второй женский голос.

— Мама и тётя напустились на него. Сама знаешь, как они умеют это делать….

— Да! Бабушкам палец в рот не клади! Лучше не препираться.

— Да он и не препирался.

— А что же он натворил, мама?

— Он привел женщину.

— Да что ты!

— Блондинку! И она чрезвычайно не понравилась тёте Благе.

— Что же теперь будет?

— Думаю, тётя Блага перекрасит волосы в светлый цвет. Ей нравится Спас Чавдаров.

— А тебе?

— Мне? Мне жалко его стало. Подцепил в городе какую-то простушку — одиноко мужику… Впрочем, не моё дело…

— А тебе не одиноко, мама?

— Мне?!.

— Я закрою окно, — проговорил Спас. — А на море ты сможешь сходить завтра утром, если встанешь пораньше. Спокойной ночи!

Он исчез быстро и бесшумно, а Лена снова набросила на плечи шаль. Зачем он привёл её к себе домой? Зачем показал этим бабам? Недоумение, усталость, скука, безысходность с горькой примесью невнятной обиды не позволили ей толком постелить постель. Спускаться вниз, в ванную, совсем не хотелось. Через полчаса в комнату заглянула девушка с такими же светлыми, как у неё самой, волосами и по-мужски твёрдым подбородком.

— Хотите пить? — коротко спросила она.

Лена покачала головой. Девушка исчезла. Она явилась снова через несколько минут с подносом, уставленным разными напитками. Тут были и вино, и чай, и вода.

— Я же, вроде, отказалась, — пролепетала Лена.

— Отказались? — девушка недоуменно уставилась на неё. — Вы русская? Так? Отец сказал, что вы будете ухаживать за дедом. Так?

Лена снова покачала головой.

— Вы — русская, — заявила девушка, удаляясь. — Теперь я поняла.

* * *

Пёс легко освоился с новой вселенной. В Несебре нет запруженных народом улиц, пугливых, склочных старух, влекущих по скверам коляски с младенцами. Обилия автомобилей на дорогах тоже нет. Здесь не существует заплёванных лестничных площадок и лифтов и, как следствие, нет и поводка. В Несебре повсюду дача и вечное лето. А в Москве дача только за городом и лето коротко.