Похищенный (Kidnapped)

The shores of Earraid were close in; I could see in the moonlight the dots of heather and the sparkling of the mica in the rocks.	До берегов Иррейда было рукой подать, я различал в свете луны пятнышки вереска, искристые изломы сланца на скалах.
"Well," thought I to myself, "if I cannot get as far as that, it's strange!"	- А что? - сказал я себе. - Пустяки осталось -неужели не доплыву?
I had no skill of swimming, Essen Water being small in our neighbourhood; but when I laid hold upon the yard with both arms, and kicked out with both feet, I soon begun to find that I was moving.	Пловец я был не ахти какой: Эссен-Уотер в наших местах воробью по колено, но когда я схватился за рею обеими руками, а ногами принялся бить по воде, то обнаружил, что продвигаюсь вперед.
Hard work it was, and mortally slow; but in about an hour of kicking and splashing, I had got well in between the points of a sandy bay surrounded by low hills.	Трудное это было занятие и убийственно медленное; однако, пробултыхавшись эдак с час, я заплыл довольно далеко меж двумя мысами, в глубь песчаной бухточки, окруженной невысокими холмами.
The sea was here quite quiet; there was no sound of any surf; the moon shone clear; and I thought in my heart I had never seen a place so desert and desolate.	Бухточка была тихая-тихая, ни единого всплеска волны; ярко светила луна, и во мне шевельнулась мысль, что никогда еще я не видел такого безлюдного, пустынного места.
But it was dry land; and when at last it grew so shallow that I could leave the yard and wade ashore upon my feet, I cannot tell if I was more tired or more grateful.	Но все-таки это была суша, и когда, наконец, стало так мелко, что можно было выпустить рею и брести к берегу, не скажу, что владело мною с большей силой - усталость или благодарность.
Both, at least, I was: tired as I never was before that night; and grateful to God as I trust I have been often, though never with more cause.	Чувствовал я, во всяком случае, и то и другое: усталость, какой еще не знал до этой ночи, и благодарность создателю, какую, полагаю, испытывал достаточно часто, хоть никогда прежде не имел для нее столь веских оснований.
CHAPTER XIV	ГЛАВА XIV
THE ISLET	ОСТРОВОК
With my stepping ashore I began the most unhappy part of my adventures.	Итак, я ступил на берег, открыв этим самую горестную страницу моих приключений.
It was half-past twelve in the morning, and though the wind was broken by the land, it was a cold night.	Было половина первого ночи, и хоть горы и защищали берег от ветра, ночь стояла холодная.
I dared not sit down (for I thought I should have frozen), but took off my shoes and walked to and fro upon the sand, bare-foot, and beating my breast with infinite weariness.	Садиться на землю я не рискнул из опасения, что окоченею, а вместо этого разулся и, превозмогая смертельную усталость, принялся расхаживать туда-сюда босиком по песку, хлопая себя по груди, чтобы согреться.
There was no sound of man or cattle; not a cock crew, though it was about the hour of their first waking; only the surf broke outside in the distance, which put me in mind of my perils and those of my friend. To walk by the sea at that hour of the morning, and in a place so desert-like and lonesome, struck me with a kind of fear.	Ни один звук не выдавал присутствия поблизости человека или домашней скотины; ни один петух не пропел, хотя было, вероятно, как раз время первых петухов; лишь буруны разбивались вдали о рифы, вновь напоминая об опасностях, пережитых мною, и тех, что угрожали моему другу, - и что-то боязно стало мне бродить у моря в такой глухой час, в таком глухом и пустынном месте.