Поколение «все и сразу»

Рита проходится по мне осуждающим взглядом, будто упрашивая обходиться со студенткой помягче. Аня взирает на меня с особенной неприязнью, такое ощущение, словно я порчу ей всю жизнь. А почему же, собственно говоря, я должен снисходительно относится к тем, кому плевать на мою врачебную практику, кто ходит ради галочки, непонятно зачем, кому откровенно по барабану на мои объяснения, какие я составляю своим пациентам? Она раздражает меня до бесконечности, и после второго дня знакомства с ней я твердо решился не обращать на нее никакого внимания, как минимум.

– Ну, – с каким-то нетерпением подталкивает меня к разговору Рита, – говори теперь.

– Ты представляешь, она улетит. Через полторы недели. Или меньше. Я сбился, не могу считать.

– Куда? – Откликается Рита без как такого интереса, однако меня все равно тянет говорить с ней.

– Да какая разница… Она целых три недели будет в другой стране, в другой точке земного шара, далеко от меня. Я и представить не могу, как вообще протяну без нее… В Турцию, – добавляю я после небольшой паузы.

Молчание. Рита раздумывает, поигрывая чайной ложкой в чашке. Еще никогда я не видел ее такой серьезной, как будто принимающей важные шаги в надежде в корне перевернуть всю дальнейшую жизнь. И наконец она медленно начинает, готовясь затянуть целую лекцию по вправлению мужских мозгов:

– Ну как что, разве тебе заняться совсем нечем? Разве весь мир на одной Карине сводится? – Наступает Рита, на что я уверенно мотаю в отрицании головой. – Тогда унывать-то зачем? Такая возможность ведь выпадает… Знаешь, сколько мужей мечтают, чтобы их тошнотворные жены запропастились куда угодно хотя бы на пару дней? И рассказать тебе, чем те мужики мечтают заняться? Многие, особенно те, кто длительном браке торчит, мечтают с кем угодно, хоть с первой попавшейся проституткой оттрахаться. Да, и не надо на меня такие удивленные глазки таращить! Ты просто юн и не знаешь…

– Не так уж я и юн… Да и вообще, – вспоминаю я, – мы почти одногодки. Молодые и беспечные.

– Точно беспечные? – Как-то злорадно подшучивает она, на что я кривлюсь. – А то мне иногда кажется, что мы настолько обремененные жизнью, нет, не жизнью, а работой, точно! Обремененные работой и потому лишенные жизни! Наша работа – поддерживать механизм общества, но общества какого? И ради чего…

– И не представлял, что в тебе дремлет философ.

Она хитро улыбается, и губы ее с вызовом диктуют: ты еще многое обо мне не знаешь. Раньше ее дреды так и манили, раньше так и тянуло пустить руку в эти плотные, скрученные пряди, облитые синей краской, а теперь… Передо мной как будто другая девушка. Незнакомая, но красивая, идентично схожая по характеру с той Ритой…

– И правда, дел никаких разве нет? Но, знаешь, тут проблема не в делах… Я не хочу без нее, не хочу, чтобы она улетала.

– Детский лепет, – отмахивается она. – Синдромом собственника страдаешь. Не слышал о таком?

– Нет, – вру я. Карина уже множество раз тыкала меня носом в этот синдром, но как я могу с собой справиться, если я не с кем не хочу ее делить?

– Вот тебе дело и прибавила, почитаешь заодно. А чем, собственно, думаешь заниматься целую неделю?

Я пожимаю плечами. Кроме писательства ничего более у меня нет. Видимо, так и придется дышать электронными буквами, сжигать роговицы сиянием монитора и чахнуть в духоте, от которой не спасает открытое окно. Либо же, не имея возможности заполучить все и сразу, набрать побольше смен в клинике, чтобы чуточку быстрее продвигаться к желанным удобствам. Писательством-то я и на работе могу заниматься…

– Ну, говори давай, чтобы… Чтобы потом стыдно тебе было филонить и изнывать без повода.

Глупо улыбаясь, я во второй раз пожимаю плечами, но, предугадывая вспышку гнева Риты, все же выкладываю правду:

– Буду писать: у меня много литературной работы, просто уйма, ты бы только знала. На худой конец, если тоска совсем доконает, попрошу побольше смен, чтобы до смерти заработаться и уже ни о чем не думать… А лучше возьмусь-ка за книги. Знаешь, за какие? За экономику. Подтяну финансовую грамотность, буду читать ночи напролет, пока не стану экспертом. Как ни крути, а актуальна.

– Там пришли, – как некстати просовывается в ординаторскую репа Ани. Сквозь щель незакрытой двери я вижу, как она чинно уходит в кабинет, важно покачивая бедрами, словно что-то да значит в этом месте.

– Правда? А я и не заметила. Какая жалость, – с иронией отзывается Рита.

Она поднимается с дивана – в движениях ее замечается леность, нежелание, будто она еще не успела сказать все, что хотела, но работа вынуждает…

20

Под звон колокольчика я захожу в ювелирный магазин. Волнуюсь. В белом помещении так светло и ярко, что болят глаза. И как только девушки, тут работающие, терпят такое изобилие света?

Ко мне навстречу идет девушка. Вся улыбается и сияет, как бриллиант за витриной. Ее работа – не упустить ни одного потенциального покупателя, и ради положительного первого впечатления она старательно выглаживает каждое утро белую рубашечку и брюки, по несколько раз за день распыляет духи на шее....

– Вам чем-нибудь помочь?