Пол и характер

Из всего этого вытекает, что материнская любовь не так уж нравственно высока. Пусть каждый спросит себя: меньше ли любила бы его мать, если бы он был совсем другим, не самим собой? В этом вопросе центр тяжести нашей проблемы. На него должны ответить все те, которые в материнской любви видят доказательство нравственного величия женщины. Индивидуальность ребенка безразлична для материнской любви; для нее довольно того, что он ее ребенок, а это – безнравственно. Во всякой любви мужчины к женщине, то же и в любви к представителю одного и того же пола, существенным является определенное лицо с такими-то психическими и физическими качествами; только материнская любовь неразборчива, она будет простираться на все, что мать когда-либо носила в своем чреве. Это истина страшная – страшная и для матери, и для ребенка; но нельзя не видеть, что в этом заключается вся безнравственность материнской любви. Любви, которая остается всегда одинаковой, независимо от того, станет ли сын святым или преступником, королем или нищим, остается ли он ангелом или вырождается в гадкое чудовище. Не менее безнравственны и притязания детей на любовь матери – притязания, основанные только на том, что они ее дети (особенно повинны в этом дочери, но и сыновья не без греха).

Материнская любовь безнравственна, так как в ней не выражается определенного отношения к прямому «я», и с самого начала представляет из себя какую-то срощенность; как и всякая безнравственность, она является нарушением чужих границ. Истинно-нравственное отношение – это отношение одной индивидуальности к другой. Материнская же любовь неразборчива и навязчива и потому совсем исключает понятие индивидуальности. Отношения между матерью и ребенком представляют собой не что иное, как постоянную систему рефлекторных отношений между ними. Лишь крикнет или заплачет ребенок, как мать, если она находится рядом в комнате, вскакивает точно ужаленная и бежит к нему (отличный случай, между прочим, узнать, чего именно в женщине больше – матери или проститутки). А потом каждая жалоба, каждое желание взрослого, точно в виде тока, передаются матери и без рассуждений, неудержимо становятся ее желанием, ее собственной жалобой.

И никогда не прерывается этот ток между матерью и тем, что было соединено с нею пуповиной, – вот истинная сущность материнства. Я не соглашусь со всеобщим преклонением перед материнской любовью, ибо дурную-то сторону вижу как раз в том, что больше всего превозносят, в ее неразборчивости. Мне кажется, что это сознавали многие художники и мыслители, но только молчали об этом. Безграничное преклонение перед Рафаэлем сильно умерилось; вообще же певцы материнской любви не идут дальше Фишарта и Ришпена. Материнская любовь инстинктивна и непроизвольна: животные ее не меньше знают, чем человек. Уж это одно доказывает, что материнская любовь – не истинная любовь, что подобный альтруизм не может быть нравственностью, ибо всякая мораль исходит из того умственного характера, в котором совершенно отказано животным. Только разумное существо повинуется голосу нравственности. Инстинктивной нравственности нет, есть только нравственность сознательная.

Итак, проститутка стоит вне целей рода, она не служит временным женщинам для новых и новых созданий, не расходует своих сил на их пропитание. И это, в известном смысле, ставит ее выше матери, разумеется, если вообще можно говорить о превосходстве одной женщины над другой. Мать же, которая всегда поглощена заботами о муже, детях, хозяйстве и кухне, в интеллектуальном отношении стоит почти всегда ниже.

Все умственно одаренные женщины принадлежат исключительно к категории проституток: к этому типу, типу Аспазии, должно отнести всех женщин романтического периода, и первым делом самую видную между ними – Каролину Михаэлис-Бемер-Форстер-Шлегель-Шелинг.

В зависимости от этого находится то обстоятельство, что женщина-мать привлекает в половом отношении тех мужчин, которые не ощущают потребности в духовном творчестве. Человек, отцовство которого заключается только в телах детей, как и нужно ожидать, изберет плодовитую женщину-мать. Выдающиеся люди всегда любили только проституток[27]; они всегда останавливают свой выбор на бесплодной женщине, и если они производят потомство, то нежизнеспособное, скоро вымирающее, что, быть может, таит в себе глубокий этический смысл. Ибо земное отцовство так же малоценно, как и материнство. Оно безнравственно – и это мы увидим ниже (гл. XIV); нелогично, ибо представляет из себя иллюзию: насколько человек является отцом своего ребенка, никто не может этого с уверенностью сказать. Жизнь потомства сравнительно коротка, и каждый народ, каждая раса в конце концов исчезали с лица земли.