Полководцы первых Романовых

Такая армия стоила казне намного дороже и стрельцов, и казаков, и служилых татар, и поместной кавалерии. Но от нее ждали большей надежности, дисциплины, организованности на поле боя.

Другое дело, что у такого полевого соединения свои недостатки, и чтобы понять их суть, требовалось сначала попробовать заставить ее воевать, а подобный опыт был получен не загодя, а непосредственно во время войны. Дорого же он стоил!

Россия и прежде пользовалась наемниками. Стояли они под русскими знаменами и при Василии III, и при Иване IV. Особенно масштабно «внешняя рабочая сила» использовалась в составе армий князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского и князя Дмитрия Ивановича Шуйского на протяжении нескольких лет Смуты (годы правления царя Василия Ивановича).

Однако многое из тех времен оказалось, к сожалению, забыто.

Наемник всегда требует платы, и, как профессионал своего дела, он идет на войну зарабатывать деньги, а не жизнь за нанимателя класть. И если деньги на регулярные выплаты наемникам не подвезли, они могут, во-первых, прекратить «работу по контракту», во-вторых, перейти в стан противника — когда он побогаче.

А Московское царство, страшно разоренное Смутой и едва-едва начавшее к 1630-м годам подниматься из нищеты, богатым нанимателем не являлось…

К стартовой точке войны российское правительство сумело приготовить несколько полевых соединений — таков был «стратегический почерк» русского командования: оно любило вести боевые действия по широкому фронту, нащупывая возможности тактического успеха одновременно в разных местах.

Самая крупная армия предназначалась для наступления на Смоленск, и ее-то предстояло возглавить Михаилу Борисовичу Шеину. Ему вручили под команду солидную силу: численность армии, выставленной на Смоленское направление, по подсчетам современных исследователей, составляла от 26 до 32 тысяч комбатантов (при 160 артиллерийских орудиях разных типов), притом вторая цифра — лишь с учетом подкреплений, которые шли за армией Шеина и постепенно добирались до его лагеря. Историки писали о 35 и даже 40 тысячах ратной силы под рукой Михаила Борисовича, однако документами того времени столь значительные цифры не подтверждаются. Воеводе обещали намного больше, но вовремя собрать обещанные силы или хотя бы с опозданием переправить их в стан смоленской армии московские военные администраторы не сумели. Впрочем, 30 тысяч бойцов на первом этапе боевых действий

давали Шеину заметное численное преимущество над неприятелем. Притом около половины полевого соединения Михаила Борисовича составляли русские полки иноземного строя, то есть «модернизированная» пехота и конница, а также наемники. Но через год у него осталось всего около 20 тысяч человек, не более того^{97}.

Современный специалист по истории военного дела в Московском царстве Виталий Викторович Пенской показал значение войск нового строя в армии Михаила Шеина: «Основу новой русской армии, созданной с апреля 1630-го по конец 1633 г. и отправленной… осаждать Смоленск, составили 4 „немецких“ и 8 русских солдатских полков общей численностью примерно 18,5 тыс. солдат и командиров. Драгуны и рейтары составили еще немногим более 3 тысяч человек. Всего же русская армия „новой модели“ насчитывала около 22 тысяч солдат и командиров… Для этих воинских частей характерны все основные черты регулярной армии Нового времени: полное государственное обеспечение всем необходимым, от жалованья и „корма“ до оружия и амуниции; относительно единообразное стандартизированное вооружение, амуниция и доспехи; четкая организационная структура, в корне отличавшаяся от той, которую имели прежние русские войска. Так, солдатский полк, являвшийся высшей тактической единицей, имел однообразное устройство и действовал как единое целое. По штату в полку (кстати говоря, как и в Европе, русские солдатские полки никогда не имели полного комплекта) должно было быть 8 рот. 1-я рота именовалась полковничьей и считалась старшей в полку, 2-я рота, подполковничья (полуполковничья), следовала за ней, потом шли 3-я майорская рота и 5 капитанских. В роте должно было быть 120 мушкетеров и 80 пикинеров — итого 200 солдат. Начальных же людей в роте насчитывался 21 человек: ротный командир — капитан, его заместитель — поручик, прапорщик-знаменосец, 3 сержанта-пятидесятника, ротный квартермистр — ротный окольничий, 1 каптенармус-дозорщик над оружием, 6 капралов-есаулов, лекарь, подьячий, 2 толмача, 3 барабанщика. Рейтарский полк по проекту его создателя, полковника Ш. д’Эберта, должен был насчитывать 12 рейтарских рот — полковничью, полуполковничью, майорскую и 9 ротмистров. В каждой же должно было быть 167 рейтаров, а также поручик, прапорщик, ротный квартермистр, 3 капрала, 2 подпрапорщика. Кроме того, в полку предполагалось иметь полкового писаря, обозника, судью, квартермистра, лекаря с помощником, 4 полковых трубача, 11 ротных трубачей, полкового профоса с помощником, седельного мастера и кузнеца. 12 рот по 120 рядовых должен был насчитывать и драгунский полк».