ПолЛЮЦИя, ЛЮЦИфер, РевоЛЮЦИя. Часть 5

– Только в тяжелом состоянии, – продолжил доктор. – Она в реанимации. Череп раздроблен, поврежден мозг. Ей нужно дорогостоящее лечение и, желательно, за границей. У вас на это есть деньги?

– Как – мозг? – промычал я.

До меня начало доходить, что Верино спасение, еще не означает…

«Но она ЖИВА!».

– Так у вас есть деньги на лечение? – опять спросил доктор, игнорируя мое мычание.

– Зачем вы спрашиваете?

– От этого зависит, как нам поступить с больной. Если вы не можете обеспечить ей необходимое и неотложное лечение, то нам нет смысла ее спасать.

***

– Как – НЕТ СМЫСЛА!? – вскинулся я, сжимая кулаки.

В голове опять загудело, но это уже не имело значения.

Хотелось разбить эту холеную рожу, которая так безразлично говорит о страшном.

«Самом СТРАШНОМ, что только может случиться в этом гребанном мире!».

– Нет смысла, потому что в нашей стране, и с нашим уровнем медицины, женщина все равно не выживет…

– Она девушка, – пролепетал я, но доктор не обратил внимания.

– Шансов никаких, – продолжил он. – Тем более, сейчас в Киеве ТАКОЕ…

Доктор многозначительно умолк, отвернулся к залитому солнцем окну.

– У меня будут деньги, – обреченно сказал я. – Сколько нужно?

– Ну… – замялся доктор, недоверчиво посмотрел на меня: мой внешний вид, одежда и автомобиль, на котором мы ехали, явно не внушал доверия.

– Сколько? Я найду любую сумму.

***

Глаза доктора плотоядно сверкнули.

«Он живой человек. Прикидывает, сколько можно наварить на моем горе. Однако он мне не верит…».

– Любую сумму, – повторил я с нажимом. – Лишь бы жена стала на ноги… Сколько?

Доктор притворился, что считает в уме.

– Тысяч сто, – сказал он через минуту. – Евро, разумеется. Это если в Берлине делать. У меня есть выход на одну хорошую клинику, и доставку организуем. Так будет быстрее и эффективнее. Но можно в Израиле попробовать, если для вас Германия дорого…

– Не дорого, – перебил я. – Завтра сто тысяч евро будут. Куда занести?

Доктор уставился на меня, затем в окно, затем опять на меня.

– Никуда, – залепетал он. – Вы просто подтвердите, что деньги У ВАС, и я сразу же свяжусь с клиникой.

– Связывайтесь прямо сейчас. Деньги есть. Лучше готовьте перелет в Берлин. Если благополучно уладится и обойдется, ЛИЧНО ВЫ получите десять тысяч. Без договоров и квитанций.

Доктор подобострастно кивнул и вышел из кабинета.

Глава двадцать девятая

Вечер, 15 февраля 2014 года, суббота

***

Меня выписали после обеда того же дня. Сестричка Клава принесла два покрытых каракулями листа – историю болезни, вручила мне, и сказала, чтобы собирался домой.

На мой вопрос о докторе, сестричка лишь снизала плечами да пролепетала что-то невразумительное. Зато, как я не умолял, категорически запретила навещать Веру в реанимации. Даже пригласила санитара, чтобы тот проводил меня к выходу.

«Может и к лучшему, – думал я, топая к ближайшей автобусной остановке, щурясь от снежной белизны. – Страшно видеть ее беспамятную, забинтованную, обвешанную капельницами и трубками. Страшно помнить ее, лежащую на грязной обочине, с раздробленной головой и вывернутыми ногами…

Буду помнить ТУ – недоступную, книжную – четырехмесячной давности, в автобусе.

А еще лучше – сидящую на мне, текущую, дрожащую, шепчущую детские стишки вперемежку с нецензурными словами…

Дорогая моя Отличница!

Я сделаю все, чтобы возвратить это счастье!».

***

А что сделать – уже знал.

С того самого мгновения, когда врач сказал о деньгах и лечении за рубежом.

«Я пойду на поклон к Велиалу и загадаю ЖЕЛАНИЕ!

Да хоть сто ЖЕЛАНИЙ. Тысячу!

К черту безымянные загубленные души!

К черту совесть!

Захотелось быть чистеньким после ВСЕГО?

Так не бывает.

За все нужно платить.

Я заплачу!».

***

Пребывая в гибельном восторге от своей решимости, взял такси. Плюхнулся на заднее сидение, сунул водителю остаток денег, сказал адрес.

«Зачем экономить? Загадаю достаточно: и Вере на лечение, и доктору, и себе… Один черт».

А еще я думал, проезжая по раздолбанным грязным дорогам, меж толп буйных, обкуренных и обпитых революционеров, что после излечения Веры мы уедем отсюда НАВСЕГДА.

***