Полночный прилив

– И как же ты хочешь меня освободить?

– Скоро начнется война. Тисте эдур пойдут на Летер.

Она нахмурилась.

– Что с того? Войны бывали и раньше…

– Не такие. Рулад не станет тратить силы на короткие набеги, это будет завоевание.

– Завоевание Летера? Они не смогут…

– Пусть. Главное, что эдур двинутся на юг, и мы – вместе с ними.

– Почему ты так уверен?

– Император созвал тени. Все до единой.

– Откуда тебе знать?

Он молчал.

– Ты не знаешь! – повторила она и бросилась прочь.

Удинаас вернулся к двери. Скоро его позовут.

Император и раб. Десяток шагов и тысячи лиг. В мире властных приказов и покорности сознание не замечает расстояния. Дорога проторена. Так было и будет всегда.

В окрестном лесу тени собирались в хаотичные легионы. Среди них были огромные демоны, скованные цепями, – самая мучительная броня. Снаряжались четыреста с лишним рейдерских баркасов к’орфан. Со дна морского поднимались твари, чтобы нести их на юг. В каждом племени, в каждой деревне чародеи готовились выполнять приказы нового императора.

«Призыв на войну. Выцветший ковер».

Герои-победители.

Из-за деревянной двери донесся крик Майен.

Он вышел из леса бледный и задумчивый. Остановился. Удивленно поглядел на нереков, собирающих обоз под окрики хозяина. Поймал взгляд Сэрен Педак, которая уже облачилась в кожаные доспехи и застегивала перевязь.

– Тревожные вести, Халл Беддикт.

– Снимаетесь?

– Да, Бурук приказал.

– А железо на продажу?

– Везем обратно. – Она оглянулась по сторонам. – Прогуляйся со мной. Надо напоследок поговорить с первым евнухом.

Он задумчиво кивнул.

– Хорошо. У меня для тебя новости.

Она ответила кривой улыбкой.

– Хотела сказать то же самое…

Они вновь направились через кольцевые улицы к гостиному двору у крепости. На сей раз попадавшиеся навстречу горожане были молчаливы и серьезны. Сэрен и Халл шли меж ними, точно привидения.

– Я был на месте старого городища. Его недавно потревожили.

– Где?

– К северу от ущелья, в лесу. Там на многие лиги развалины огромного города. Улицы сплошь вымощены плитами. Я раньше таких не видал. Очень прочные, только корни деревьев их немного приподняли.

– Кому, кроме привидений и теней, нужны старые развалины?

Он взглянул на нее и тут же отвел глаза.

– Там… захоронения. Груды окаменевших костей. Останки убитых тисте и скелеты огромных рептилий…

– Да, я видела. Нереки размалывают их и используют как лекарство.

– Совершенно верно, аквитор. И вот эти захоронения потревожили. Меня смущают следы, которые я нашел рядом. Кажется, они драконьи.

Она поглядела с сомнением.

– Согласно плиткам, Обитель Дракона не подает признаков жизни уже тысячи лет.

– Когда ты в последний раз говорила с предсказателем?

Сэрен замялась, вспоминая Пернатую Ведьму.

– Пусть так. – При мысли, что драконы вновь проявились в этом мире, стало страшно. – Но я не понимаю, при чем здесь тисте эдур…

– Эдур, как ты знаешь, поклоняются драконам. Отец Тень и три его дочери – все они драконы, одиночники. В ущелье недалеко отсюда валяется раздробленный драконий череп. Полагаю, это и есть Отец Тень. Эдур зовут его Скабандари Кровавый глаз. Возможно, именно это предательство лежит в сердце их религии. Рядом я тоже обнаружил следы. Следы эдур.

– И какой вывод?

– Они вновь грезят о величии. Значит, неизбежна война. Я боюсь за Ханнана Мосага, ибо он, видимо, ухватил дракона за хвост – причем не только в переносном смысле. Это может оказаться непосильным даже для него и к’риснан.

– Колдун-король больше не правит эдур.

Смятение. Лицо помрачнело.

– Убит кем-то из делегации?

– Нет, его низложили еще до их прибытия. Не знаю, с чего начать… Рулад, брат Бинадаса, умер, а потом воскрес, овладев мечом, за которым его посылал Ханнан Мосаг. И провозгласил себя императором. Ханнан Мосаг преклонил перед ним колена.

Глаза Халла вспыхнули.

– Как я и сказал. Судьба!

– Ты это так называешь?

– В твоем голосе гнев, аквитор.

– Судьбы не существует. Этим словом убийцы оправдывают злодеяния. Оно заменяет этику и уничтожает мораль. Ты понимаешь, что это ложь, и все равно на нее покупаешься.

Они подошли к мосту. Халл Беддикт замедлил шаг.

– Когда-то ты меня знала, Сэрен Педак! Знала достаточно, чтобы спасти жизнь! Мне это известно, так же как известно, кто ты такая, – благородный человек в мире, где нет места благородству. И хотела бы, чтобы я у тебя научился, стал бы, как ты, связал свою судьбу с твоей. Но у меня нет той силы! Я не могу себя перекроить! – Он поспешно продолжил, не давая возможности возразить: – Ты права, я не слеп! Мне понятны твои речи про судьбу. Но я и так делаю все, на что способен…

Она отшатнулась, будто под градом ударов. Его глаза не лгали. Хотелось избавиться от боли, закричать, окончательно и неопровержимо ответить диким воплем на все, что случилось.

Нет. Глупо думать, что другие чувствуют так же, как я. Прилив подступает, и лишь единицы не спасаются бегством.

С нежностью, от которой разрывалось сердце, Халл Беддикт взял ее за руку.

– Идем к первому евнуху.