Полночный прилив

– Я ее потрогал! Мою последнюю монету! Нашел ее в кассе – и потрогал!

– Рада за тебя, – откликнулась Шурк. – А где счетчики и чтецы?

– Это кто такие?

Шурк прошла дальше. В палате кипело движение: одни духи носились из стороны в сторону, другие корпели над разбросанными свитками, третьи шарили по полкам. Бормочущие какую-то околесицу призраки копались в кучах золота из перевернутых сундуков, сверкающие монеты позвякивали на мраморном полу.

– Я здесь работал!

Шурк смерила взглядом очередного призрака.

– В самом деле?

– Да-да! С тех пор разве что полок прибавилось, да еще – взгляните-ка на эти ниши для светильников. Там же пыль собирается, а где пыль, недалеко и до пожара! Прямо так и жди пожара, я всегда это говорил! А теперь могу доказать – стоит лишь подтолкнуть вот этот светильник, совсем-совсем легонько подтолкнуть…

– Ну-ка, убери руки! Никаких пожаров. Я понятно говорю?

– Как скажете. Ладно-ладно, уже и пошутить нельзя…

– Ты просмотрел бухгалтерские книги?

– Да, я все подсчитал и все запомнил! У меня всегда была отличная память, благодаря ей я сюда и попал. Сколько угодно могу считать, никогда не сбиваюсь. Вот только пыль в нишах! Так недалеко и до пожара, совсем, совсем недалеко…

– Чтоб я этого больше не слышала! Все, что нужно, мы добыли. Уходим!

Ответом ей был взволнованный хор:

– Мы не хотим уходить!

– Сюда явятся священники. Они наверняка уже в пути. А еще маги, которые так и мечтают набрать побольше душ и поработить их навеки.

– Нет-нет, мы уходим! Уходим!

– Ты, – объявила Шурк призраку, с которым разговаривала, – пойдешь со мной. И все мне расскажешь в подробностях.

– Да-да, конечно!

– Зараза, да оставь же в покое светильник!

– Прошу прощения. Просто совсем чуть-чуть открытого огня, и пожара не миновать. А ведь кругом бутыли с чернилами…

– Эй, – заорала воровка, – мы все уходим, и немедленно! Ну-ка, ты, не трогай монеты, все золото остается здесь!

– Седьмое Завершение, – бормотал Куру Кван, пока они возвращались во дворец. – Не нравится мне, как события нанизываются одно на другое. Башня Азатов умирает, в мире возникает Обитель Смерти. Появляется Безымянная, каким-то образом завладевает мертвым ребенком, потом заключает альянс с одним из обитателей могильника. Узурпатор объявляет себя императором тисте эдур и становится во главе вторжения. Среди его союзников – морской демон, у которого достаточно силы, чтобы уничтожить двух моих лучших магов. Теперь еще, если слухи не врут, оказывается, что этот император бессмертен…

– Что за слухи? – вопрошающе взглянул на него Брис.

– Горожане Трейта видели его смерть. Император эдур пал в бою. Однако… вернулся. Вполне вероятно, что насчет смерти они ошиблись, однако другие варианты, который я вынужден рассматривать, заставляют меня беспокоиться. Впрочем, у тисте эдур превосходные целительницы. Возможно, было применено заклинание, которое не отпускало дух от тела до их прибытия… Нет, надо хорошенько все обдумать.

– И вы считаете, седа, что все это связано с Седьмым Завершением?

– С возрождением нашей империи? Я боюсь этого, поборник. Того, что при прочтении древнего пророчества была допущена фатальная ошибка. И империя уже явилась.

– Тисте эдур? С какой стати летерийскому пророчеству о них говорить?

– Пророчество относится к последним дням Первой империи, – покачал головой Куру Кван. – С тех пор столько всего утрачено, Брис. И знание, и сам тогдашний мир. Магия вышла из-под контроля, породив чудовищ, армии мертвецов убивали людей направо и налево, а потом куда-то исчезли. Существуют загадочные повести о целых магических областях, что распались на части. Может ли оказаться, что предназначение целого народа как раз и соответствует какой-то из дыр в нашем знании? Вполне. А как насчет других народов, о которых мы и не знаем-то ничего, кроме названий? Баргасты, ягги, трелли? А соседние с нами племена?..

Они приблизились к воротам дворца. Сонные стражи распахнули небольшую калитку. Двор был пуст и безмолвен. Остановившись и прервав свою речь, седа поднял голову к полускрытым дымкой звездам.

Брис, ничего не говоря, ждал рядом, глядя на то, как ночное небо отражается в линзах Куру Квана. И прикидывал, о чем тот сейчас думает.

Тегол Беддикт с улыбкой смотрел, как она прокладывает навстречу ему путь сквозь толпу.

– Главный следователь Рукет, мне так приятно вновь тебя видеть.

– Вовсе тебе не приятно, – парировала Рукет, – просто ты пытаешься меня озадачить.

– Каким же образом моя радость может озадачить?

– Таким, что я в нее не верю. И тебе не удастся меня одурачить ни своими жуткими штанами, ни идиотским насекомым на плече!

Изумленный Тегол скосил глаза.

– Эзгара? Я думал, ты остался на крыше.

– Ты зовешь его Эзгарой? Он ни капли не похож на короля! Будь у нашего короля две головы, я бы еще поняла, а так это глупость полная!

– Твои слова больно обижают нас, всех троих, не считая моего телохранителя, а равно, надо полагать, и обоих его братьев, где бы они сейчас ни были. Общим счетом – шестерых. Больно, больно обижают.

– А где Бугг?

– Наверное, в толпе у тебя за спиной.