Читаем Полное собрание сочинений в 8 томах. Том 6 полностью

О нет, я буду образцом терпенья,Ни слова больше не скажу.

Входит Кент.

Кент

Кто здесь?

Шут

Все, что надо. Голова и хвост, рассудительный и дурак.

Кент

Вы вот где, сэр? Ночную тварь, и ту быТакая ночь спугнула. Гнев небесУдерживает хищников в берлогах.С тех пор как я живу, я не слыхалТакого грома и такого ливняС такими молниями не видал.Не в наших силах вынесть без последствийТак много горя.

Лир

Боги, в высотеГремящие, перстом отметьте нынеСвоих врагов! Преступник, на душеТвоей лежит сокрытое злодейство.Опомнись и покайся! Руку спрячьКровавую, непойманный убийца!Кровосмеситель с праведным лицом,Клятвопреступник с обликом святого,Откройте тайники своих сердец,Гнездилища порока, и проситеПомилованья свыше! Я не такПеред другими грешен, как другие —Передо мной.

Кент

С открытой головой!Здесь рядом есть шалаш. Он вас укроетОт бури. Я тем временем вернусьВ твердыню, жители которой тверже,
Чем камень стен ее. Я к ним ходил,Разыскивая вас, но не был впущен.Еще раз попытаюсь. Не добром,Так силою добьюсь гостеприимства.

Лир

Я, кажется, сойду сейчас с ума. —Что, милый друг, с тобой? Озяб, бедняжка?Озяб и я. — Где, братец, твой шалаш?Алхимия нужды преображаетНавес из веток в золотой шатер.Мой бедный шут, средь собственного горяМне так же краем сердца жаль тебя.

Шут

(поет)

У кого ума крупица[153],Тот снесет и дождь и град.Он ненастья не боится,
Счастью и несчастью рад.

Лир

Верно, дружок. — Ну, веди нас в свой шалаш.

Лир и Кент уходят.

Шут

Это подходящая ночь, чтобы охладить любые страсти. Перед тем как уйти, попророчествую:

Когда попов пахать заставят,Трактирщик пива не разбавит,Портной концов не утаит,Сожгут не ведьм, а волокит,В судах наступит правосудье,Долгов не будут делать люди,Забудет клеветник обманИ не полезет вор в карман,Закладчик бросит деньги в яму,Развратник станет строить храмы, —Тогда придет конец времен,И пошатнется Альбион.
И сделается общей модойХодить ногами в эти годы.

Это пророчество сделает Мерлин[154], который будет жить.

Сцена 3

Комната в замке Глостера.

Входят Глостер и Эдмонд.

Глостер

Эдмонд, Эдмонд, не нравится мне это бессердечие! Когда я попросил у них позволения помочь ему, они стали хозяйничать у меня в доме и запретили мне под страхом вечной опалы заикаться о нем, просить за него и как бы то ни было его поддерживать.

Эдмонд

В высшей степени дико и бесчеловечно!

Глостер

Ладно, помалкивай. Герцоги повздорили! Есть кое-что посерьезней. Я получил вечером письмо. О нем опасно говорить. Я его запер у себя в комнате. Несправедливости, которые терпит король, не останутся без отмщения. В стране высадилось чужое войско. Нам надо стать на сторону короля. Я разыщу его и тайно помогу ему. Ступай, займи герцога разговором, чтобы он не заметил моего отсутствия. Если он спросит, где я, скажи, что я болен и лег в постель. Хотя бы мне пригрозили за это смертью, я не могу оставить без помощи короля, моего старого повелителя. Странные дела творятся на свете, Эдмонд! Будь, пожалуйста, поосторожнее. (Уходит.)

Эдмонд

Про тайную поддержку короляИ про письмо я герцогу открою.Вот случай выслужиться перед ним.Старик пропал. Я выдвинусь вперед.Он пожил — и довольно. Мой черед.
Перейти на страницу:

Все книги серии Полное собрание сочинений в 8 томах (1957-1960)

Похожие книги

В Датском королевстве…
В Датском королевстве…

Номер открывается фрагментами романа Кнуда Ромера «Ничего, кроме страха». В 2006 году известный телеведущий, специалист по рекламе и актер, снимавшийся в фильме Ларса фон Триера «Идиоты», опубликовал свой дебютный роман, который сразу же сделал его знаменитым. Роман Кнуда Ромера, повествующий об истории нескольких поколений одной семьи на фоне исторических событий XX века и удостоенный нескольких престижных премий, переведен на пятнадцать языков. В рубрике «Литературное наследие» представлен один из самых интересных датских писателей первой половины XIX века. Стена Стенсена Бликера принято считать отцом датской новеллы. Он создал свой собственный художественный мир и оригинальную прозу, которая не укладывается в рамки утвердившегося к двадцатым годам XIX века романтизма. В основе сюжета его произведений — часто необычная ситуация, которая вдобавок разрешается совершенно неожиданным образом. Рассказчик, alteregoaвтopa, становится случайным свидетелем драматических событий, разворачивающихся на фоне унылых ютландских пейзажей, и сопереживает героям, страдающим от несправедливости мироустройства. Классик датской литературы Клаус Рифбьерг, который за свою долгую творческую жизнь попробовал себя во всех жанрах, представлен в номере небольшой новеллой «Столовые приборы», в центре которой судьба поколения, принимавшего участие в протестных молодежных акциях 1968 года. Еще об одном классике датской литературы — Карен Бликсен — в рубрике «Портрет в зеркалах» рассказывают такие признанные мастера, как Марио Варгас Льоса, Джон Апдайк и Трумен Капоте.

авторов Коллектив , Анастасия Строкина , Анатолий Николаевич Чеканский , Елена Александровна Суриц , Олег Владимирович Рождественский

Публицистика / Драматургия / Поэзия / Классическая проза / Современная проза