Полное собрание сочинений в 8 томах. Том 7

О мать,Что сделала со мною ты! Взгляни,Разверзлось небо, и со смехом богиНа зрелище неслыханное смотрят.О мать моя! Счастливую победуДля Рима одержала ты, но знай,Что сына грозной, может быть, смертельнойОпасности подвергла. Будь что будет! —Авфидий, заключу я мир почетный,Раз не могу войну вести как надо.Скажи, сумел бы ты, Авфидий добрый,Когда б со мною местом поменялся,Остаться твердым, матери не внятьИ ей не уступить? Скажи, Авфидий.

Авфидий

Я тоже был растроган.

Кориолан

Я дерзнуПоклясться в том, что говоришь ты правду:Ведь и мои глаза не так-то простоПодернуть влагой состраданья, друг.Но посоветуй, на каких условьяхМы им даруем мир. Что до меня,Мне в Рим возврата нет. Уйду я с вами.А ты мне помоги. — О мать! Жена!

Авфидий

(в сторону)

Я рад, что честь твоя и состраданьеВступили в ссору, — это мне вернетУдачу прежних дней.

Женщины хотят прощаться с Кориоланом.

Кориолан

Не торопитесь!Сначала выпьем мы вина и этим

Надежней слов скрепим наш договор,Который вы потом снесете в Рим.Идемте, женщины. За этот подвигДолжны бы храм воздвигнуть вам. Без васМечи всех италийских государствНе вынудили б нас к такому миру.

Уходят.

Сцена 4

Рим. Площадь.

Входят Менений и Сициний.

Менений

Видишь вон тот выступ Капитолия, угловой камень?

Сициний

Вижу. А что?

Менений

А вот если сдвинешь его с места мизинцем, значит еще есть надежда, что римлянки, особенно его мать, Кориолана уговорят. Но я тебе скажу: надежды нет! У нас на шее петля — осталось только ее затянуть.

Сициний

Неужели человек за такой короткий срок может так перемениться?

Менений

Гусеница тоже на бабочку непохожа, а ведь бабочка была гусеницей. Марций из человека стал драконом: у него выросли крылья и ползать ему больше незачем.

Сициний

Но он так горячо любил свою мать.

Менений

Меня тоже. А теперь думает о матери не больше, чем жеребец-восьмилетка. От его хмурого вида спелый виноград киснет. Он ходит как осадная башня; под его шагами земля дрожит. Взглядом он, кажется, панцирь пробить в состоянии. Голос у него вроде набата, каждое слово — громче пушечного залпа. Он сидит в кресле под балдахином, словно статуя Александра[91]. Не успеет он отдать приказ, как тот уже выполнен. Дайте ему бессмертие да трон на небе — и будет настоящий бог.

Сициний

Ему для этого еще одного не хватает — милосердия, если ты, конечно, верно его описал.

Менений

Я изобразил его доподлинно. Вот увидишь, с какой милостью мать от него вернется. Милосердия в нем столько же, сколько молока у тигра. Наш бедный город скоро в этом убедится. И все из-за вас!

Сициний

Да сжалятся над нами боги!

Менений

Нет, уж на этот раз они над нами не сжалятся. Когда мы изгоняли его, мы о них и не вспомнили. Зато теперь, когда он явится свернуть нам шею, они тоже о нас не вспомнят.

Входит гонец.

Гонец

Беги домой, трибун, иль ты погиб!Плебеями твой сотоварищ схвачен.Они его по улицам волочат,Клянясь, что, если только нам пощадыИ римлянки не принесут, он будетРазорван на куски.

Входит второй гонец.

Сициний

Какие вести?

Второй гонец

Счастливые: уводит вольсков Марций —Добились наши римлянки победы!Столь радостного дня не видел РимИ в год, когда Тарквиния изгнали.

Сициний

Ты не ошибся, друг мой? Это правда?

Второй гонец