Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ.

Какое же значеніе этого, предшествующаго миологіи — моноеизма? Мнніе, что полиеизмъ есть искаженіе моноеизма, принадлежитъ къ древнйшимъ. Теперь спрашивается о свойств и образ этого первоединобожія; ибо, что можетъ распадаться на части, то должно содержать въ себ разнообразіе, многочастіе, сочлененіе. Мы по необходимости принуждаемся предположить цлое единоученіе, и такое, какое мы въ настоящее время называемъ панеизмомъ. Отъ того должно бы намъ выразиться такъ, что полиеизмъ есть распавшійся моноеизмъ. Однако, какую причину можно допустить для такого распаденія? Какъ представить себ возможность такого рода сознанію разршиться въ полиеизм? Разслабленіе духа не объяснило бы намъ именно той силы, съ которою возникъ полиеизмъ; точно такъ же какъ моноеизмъ, если бы мы предположили его только какъ ученіе, не объяснилъ бы намъ той силы, съ какою единство стремилось возстановиться въ сознаніи. Потому необходимо предположить: 1-е, причину, дйствующую независимо отъ воли и знанія человка и стремящуюся къ порожденію полиеизма; 2-е, сопротивленіе этому порожденію. Потому, человкъ долженствовалъ быть захваченъ движеніемъ непроизвольнаго событія. Нельзя моноеизмъ, предшествующій полиеизму, понять какъ наукообразную систему, но необходимо въ сознаніи человка предположить бытіе въ Божественномъ единств

; ибо знаніе единства есть идеальное; бытіе въ единств: реальное отношеніе человка къ Богу

. Очевидно, человкъ поставленъ въ центр вещей. Разумность его, кажется, основывается только на томъ, что т же силы, которыя въ природ являются раздльно, въ немъ опять собраны въ единство, изъ коего он выступали только для того, чтобы породить природу. Потому человкъ находится въ центр Божественнаго единства и въ состояніи панеистическаго прозрнія къ Богу. Покуда онъ остается здсь, вс вещи видятся ему какъ органы Божества; но какъ скоро онъ изгоняется изъ центра, то и окружность для него смшивается. Но онъ не хочетъ оставить прежняго состоянія, ибо оно было состояніе блаженства

. Изъ этого противорчія между желаніемъ видть вещи въ Бог и положеніемъ вн центра вещей, — изъ этой борьбы возникъ смшанный панеизмъ и полиеизмъ, и возникъ непроизвольнымъ, роковымъ образомъ

. Но какъ чувство бытія вн Бога было естественное, такъ возникновеніе полиеизма изъ моноеизма есть необходимое; и этотъ взглядъ есть единственно возможный, который въ самой миологіи показываетъ реальное отношеніе человка къ Богу и представляетъ распаденіе первобытнаго единобожія въ многобожіе, какъ необходимое, на всеобщемъ сознаніи человческаго рода основанное событіе. Явленіе многобожнаго понятія иметъ столько роковаго, слпаго, что мы никакъ не можемъ допустить, чтобъ оно образовалось изъ одного мышленія. Этотъ роковой характеръ требуетъ отношенія гораздо боле существеннаго; онъ предполагаетъ не простое знаніе о Бог, но бытіе въ средоточіи Божественныхъ вещей.

Это бытіе человка въ Божественномъ единств можетъ быть, съ одной стороны, понято не иначе, какъ первобытное состояніе людей вообще и, слдовательно, какъ прошедшее. Неоспоримо по крайней мр, что панеистическое прозрніе должно было нарушиться вмст съ первымъ исходомъ человка изъ первобытнаго состоянія. Раемъ Библія называетъ то мсто блаженства, откуда человкъ былъ изгнанъ. Но какъ скоро нарушено Божественное единство силъ, то онъ становится подчиненнымъ всему тому, чему подчинены другія вещи;между тмъ какъ незаглушаемое чувство ему говоритъ, что онъ не то, что другія вещи, что онъ выше ихъ. Уже оттуда начинается это разстройство прозрнія. Между тмъ съ другой стороны, мы сейчасъ предположили, что до самаго непосредственно до-историческаго времени продолжается въ человчеств едино-сознаніе, которое нарушилось не прежде, какъ съ раздробленіемъ человчества на народы.