Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ.

Въ разсужденіи своемъ о Римскомъ Янус, Шеллингъ весьма легко могъ связать съ фигурою двуличнаго бога начало и конецъ всего миологическаго процесса, какъ онъ его понимаетъ. Ибо, основываясь на философскихъ выводахъ и на свидтельств древнихъ, Шеллингъ видитъ въ Янус идею хаоса: подъ этимъ хаосомъ не должно понимать безпорядочнаго смшенія разнородныхъ веществъ, какъ разумютъ нкоторые; хаосъ у Шеллинга есть первоединство вселенной, о которомъ понятіе предшествуетъ въ человческомъ сознаніи понятію объ отдльныхъ богахъ; первоединство, въ которомъ еще покоятся въ безразличіи еогоническія и космогоническія силы. Въ подтвержденіе этого взгляда, Шеллингъ приводитъ длинный рядъ свидтельствъ отъ Геродота до Сенеки. Въ двухъ отвернувшихся головахъ Януса, между которыми стоитъ полумсяцъ, видитъ Шеллингъ второй моментъ единства силъ, когда он являются, хотя еще соединенными, но уже обозначившимися въ своемъ различіи. Шеллингъ опровергаетъ и то мнніе, которое видитъ въ Янус единственно божество границы, воротъ, или перехода; какъ и то мнніе, которое предполагаетъ въ немъ выраженіе идеи о необходимомъ измненіи временъ, о противоположности прошедшаго и будущаго. Боле правдоподобія, чмъ эти безцвтныя толкованія, имютъ иногда историческія объясненія миологіи; но въ этомъ случа и они были неудачны. Шеллингу не трудно было показать неосновательность Овидіева объясненія, что будто врата храма растворялись во время войны, для того, чтобы дать убжище войску въ случа бгства; это мнніе равно противорчитъ и добродтели и нравамъ Римлянъ.

Мнніе Нибура, который въ воротахъ съ Янусовыми головами видитъ символъ вооруженнаго союза между Сабинскимъ и Латинскимъ племенемъ,сохранявшаго гражданскую самостоятельность каждаго племени, — также опровергается Шеллингомъ, который видитъ въ повствованіяхъ о первыхъ началахъ Рима не исторію, переобразованную народными пснями, но понятія миологическія, перенесенныя на историческую почву, перекроенныя по исторической мрк. Для него ворота съ Янусовыми головами представляютъ не войну Сабинцевъ съ Латинцами, но борьбу первоночальныхъ созидательныхъ силъ: они напоминаютъ ему изъ миологическихъ преданій . Но для тхъ, которымъ это значеніе Януса кажется преувеличеннымъ, или несогласнымъ съ понятіемъ о немъ древнихъ, Шеллингъ приводитъ мста изъ Макровія, Цицерона и другихъ, которые называютъ его deorum deus, и разсказываютъ, что при всхъ важнйшихъ предпріятіяхъ, прежде другихъ боговъ, призывали Януса. Шеллингъ приводитъ т слова Овидія, въ которыхъ Янусъ самъ свидтельствуетъ о своемъ тождеств съ Хаосомъ. Важность этого мста замчали отчасти и другіе, и потому старались различными средствами разршить затрудненіе, к`aкъ понять Януса вмст съ Юпитеромъ, главнымъ богомъ Римскаго народа. Буттманъ при имени Януса думалъ о Z~av (Zeus); но Шеллингъ приводитъ самое сильное этимологическое доказательство изъ одного мста Феста, до сихъ поръ всми просмотрннаго, гд Янусъ производится отъ Hios, hiare (зіять). Такимъ образомъ Янусъ, Hianus и chaos являются и по звуку и по смыслу однозначительными.

Сочиненія Паскаля, изданныя Кузенемъ.

(1845).

Мы уже извщали читателей нашихъ, что Кузень недавно возстановилъ текстъ Паскаля, искаженный іезуитами; теперь еще ясне и чище обнаруживается направленіе ума этого великаго мыслителя, проникнутаго глубокимъ скептицизмомъ въ отношеніи къ разуму и глубокою увренностію въ религіи.

Кузень въ нкоторыхъ статьяхъ, писанныхъ о Паскал, старается, какъ философъ, доказать односторонность этого Янсенистскаго направленія Паскаля и всего знаменитаго Поръ-Рояля

. Въ ихъ безусловномъ отрицаніи всякой безусловной философіи видитъ онъ столько же уклоненія отъ истинъ разума, сколько отъ истинъ католицизма; но, кажется, если бы и справедливо было, что Паскаль въ своемъ мышленіи уклоняется отъ истинныхъ законовъ разума, то, вроятно, не Кузеневы истины могли бы приблизить его къ настоящему мышленію. Кузень принадлежитъ къ числу тхъ людей, которые почитаютъ возможнымъ принять чужую систему отчасти, приложить къ ней другія мннія тоже отчасти, и говоря безпрестанно о безусловной необходимости законовъ разума, подчинять иногда эту необходимость другимъ цлямъ, выдавая за выводы разума соображенія своего разсудка. Не такова была строгая, крпкая, острая, желзная логика Паскаля.

Нтъ сомннія, что Поръ-Рояль въ ученіи своемъ о благодати рознится съ ученіемъ Римскаго католицизма. Но мы думаемъ, что эти добросовстные мыслители потому только могли уклониться въ одностороннее пониманіе истины, что Западная Церковь, въ ихъ время, уклонялась въ другую сторону; когда мы вспомнимъ т догматы Римской схоластики о благодати и заслугахъ человка, на которыхъ опиралось ученіе ихъ о чистилищ, о индульгенціяхъ и т. подоб., тогда поймемъ, что для искренняго Христіанскаго мышленія невозможно было не вырваться изъ этого заблужденія въ другую противоположную крайность; если и эта крайность преувеличенная, то, конечно, она происходитъ изъ источника справедливаго.