Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ.

Между тмъ, неизбжная необходимость времени требуетъ уже и отъ простаго народа принятія новой образованности. Грамотность гражданская становится почти всеобщею; но, длая простолюдина способне къ пріобртенію новыхъ свденій, она, вмст съ тмъ, удаляетъ его отъ занятій языкомъ Церковно-Славянскимъ, въ которомъ заключался единственный источникъ его внутреннихъ убжденій. Что же будетъ, если, почерпая свои понятія изъ новой литературы гражданской, онъ найдетъ въ ней одн книги легкаго чтенія, составленныя изъ денежныхъ выгодъ, забавляющія читателя странностью эффектовъ, старающіяся возбудить въ немъ страсти и понравиться ему разслабленіемъ нравственныхъ правилъ, — или книги чтенія тяжелаго, составленныя съ цлію учить народъ тому, что онъ знаетъ, не принаровленныя къ его уже готовымъ понятіямъ, объясняющія ему частные вопросы науки безъ отношенія къ его центральнымъ убжденіямъ, даже не предполагая ихъ существованія и принимая вншнюю необразованность за дтскую пустоту безсмыслія. Первыя книги разорятъ его внутреннюю жизнь; вторыя или не будутъ читаться, или не свяжутся съ его первороднымъ мышленіемъ, и, слдственно, останутся безполезными. Вообще чтеніе, вмсто цли назиданія, получитъ цлью удовольствіе.

Вотъ почему мы думаемъ, что писатель, способный противостать этому разрушенію народныхъ понятій, можетъ быть однимъ изъ самыхъ благодтельныхъ дятелей нашего времени.

И не надобно думать, чтобы новая образованность производила на народъ то же дйствіе, какое она обнаруживаетъ на высшіе классы. Здсь, бывъ общимъ дломъ цлаго сословія, она сообщаетъ ему извстныя понятія, извстныя правила, извстные обычаи, взаимно другъ друга подкрпляющіе и общіе всмъ и каждому. Частное лицо, предаваясь ей, не вырывается изъ своихъ семейныхъ, общественныхъ отношеній. Напротивъ того, въ тхъ сословіяхъ, которыя, пріобртая образованность Западную, должны вмст съ тмъ измнить свой прежній образъ жизни и мысли, частное лицо, предавшееся новому вліянію, необходимо приходитъ въ разногласіе со всмъ кругомъ его прежнихъ отношеній. Эта отдленность одного лица отъ мнній и правилъ его общества открываетъ его умъ и душу всмъ приманкамъ личной прихоти.

Иные находятъ въ себ довольно внутренней силы, чтобы и въ одиночеств убжденій противостоять напору страстей и корыстныхъ видовъ. Но другіе, не подкрпленные уваженіемъ къ общему мннію своего круга, падаютъ нравственно и умственно, бывъ жертвою своей отдленности. Ибо въ дл нравственной крпости и жизненнаго благоразумія, по большей части, одинъ человкъ стоитъ, опираясь на другаго.

Вотъ отъ чего многими замчено, что изъ семьи, державшейся правилъ старины, первое лицо, перемняющее свое Русское платье и обычаи на такъ называемые Нмецкіе, обыкновенно увлекается прелестію самыхъ мелочныхъ выгодъ новаго просвщенія, предается самымъ безумнымъ страстямъ, проживаетъ легкомысленно имніе отца, собранное долголтними трудами и глубокими разсчетами, и часто даже, вмст съ имніемъ, роняетъ имя, украшавшееся общимъ уваженіемъ. Только при второмъ и третьемъ поколніи новообразовавшейся семьи возстанавливается то равновсіе между лицомъ и обществомъ, которое служитъ самою врною опорой нравственности обоихъ.

Впрочемъ, кром замченнаго разногласія между частнымъ лицомъ съ его кругомъ, вредное дйствіе новой образованности происходитъ еще и отъ того, что обыкновенно человкъ предается ей не вслдствіе развитія своихъ внутреннихъ убжденій, но вслдствіе вншней необходимости, или вншнихъ выгодъ, или только удовольствій жизни. Напротивъ, внутреннее убжденіе въ немъ обыкновенно противится такой наружной перемн; но онъ жертвуетъ убжденіемъ для выгодъ жизни. Иногда на развалинахъ человка выростаетъ ученый; но обыкновенно плоды такого поступка не могутъ не соотвтствовать смени.

Что же касается до причины разногласія новой образованности съ нашею прежнею, то она заключается не въ томъ, чтобы он въ самомъ дл об были непримиримы въ началахъ своихъ; но въ томъ, что до сихъ поръ еще характеръ образованности Европейской есть чисто раціональный, основанный не на признаніи высшей истины, но на совокупности личныхъ мнній, на перевс логики надъ всми другими источниками познаванія, — между тмъ какъ въ характер нашей образованности логическое развитіе составляетъ только одну зависимую часть умственнаго убжденія. Эта особенность современной образованности Запада была причиною, почему въ различныхъ странахъ Европы распространеніе наукъ производило различныя дйствія: въ земляхъ протестантскихъ, распространяясь въ народ, просвщеніе еще боле проницало его единствомъ одного основнаго начала; въ земляхъ католическихъ, напротивъ того, оно было обыкновенно причиною раздвоенія и неустройства.