Нет, вы созданы для трагедий,Не для праздности, не для нег!Пусть всегда в вас поет и бредитНеуступчивый человек!Вспомним всех, для души и плотиБоль приявших, и стыд, и страх,Умиравших на эшафоте,На задворках и рудниках!Сосчитать их по пальцам можно,Тех, что умерли не спеша,Тех, чья повесть была несложна,Песня - все-таки хороша.Вспомним Блока, Уайльда, Лорка,Данте, Лермонтова, Шенье,Всех, что здесь умирали горько,А иные из них - вдвойне.Вспомним тюрьмы, суды, дуэли,Вспомним тех, наконец, что тутС перерезанным горлом пелиИ сейчас еще так поют!Много, много еще их будет,Потому что земля - плоха,И ничто так сердца не будит,Как настойчивый зов стиха!1967
329
Есть вещи, о которыхНе надо говорить,Порою даже шорохДругим мешает жить.Не говори о звездах,О странах и морях,О сожаленьях позднихИ отсиявших днях,Не говори о птицах,Летящих в дальний край,О девичьих ресницах,Взлетевших невзначай.А главное, тоскуяПо тем, кто их дарил,О первых поцелуях,О них не говори!Не говори? О чем жеТогда нам говорить,Чтоб ничего не вспомнить,Ничем не огорчить?Молчать? Но ведь в молчаньиИ шепот прежних дней,И вздох воспоминаньяЕще, еще слышней!1967
330
Юрию Офросимову
Юношей в Амальфи из СорентоЕхал я в извозчичьей пролетке.Утро словно медлило зачем-то,Было и неярким и нечетким.А потом ворвалось, ослепило,Золотом блеснуло на просторе,И дорога круче зазмеиласьНад вплотную подбежавшим морем.Мелкий ослик с грустными глазамиВез лимонов полную корзину,И крестьянин мне, сверкнув зубами,Самый золотой и крупный кинул.Мой возница, спрыгивая с козел,Рвал травинки, растирал в ладони.Ни одной, сладчайшей в мире, розеНе струить подобных благовоний!Вечером, в монастыре, что тожеОбречен был стать плохим отелем,Амальфийка с золотистой кожейРаздевалась у моей постели.Сколько взял я золота с собою,Сколько взял с собой благоуханийЗа один уступленный судьбоюЩедрый день исполненных желаний!1968
331
Что дали мне, задев мой путь,Внезапные прикосновенья,Все, что упало мне на грудь:Подруги, мотыльки, цветенья?Как понял я их тайный зов?Чем стали мне в конечном счетеКасанья свежих лепестков,Горячих губ, воздушной плоти?Они исчезли в бездне дней,Они как будто только былиИ ничего в душе моей,Казалось бы, не изменили.Но я не верю, что они,Пусть и мгновенны и неясны,В те зачарованные дниМеня задели понапрасну!Нет! В чем-то отразился следИх мимолетного явленья - Ведь не бывает на землеБесследного прикосновенья!1968