Польша и Россия в первой трети XIX века

Подобный статус шляхты вполне очевидно демонстрировал смысл провозглашенного конституцией «национального» характера польского государства – Королевства Польского. Еще со времени Люблинской унии 1569 г. и образования польско-литовской шляхетской республики – Речи Посполитой понятия «польский народ» и «польская нация» («Naród Polski») обозначали только шляхту как господствующее и привилегированное сословие Польско-Литовского «государства обоих народов». Другие сословия, независимо от своего этнического происхождения, не считались принадлежащими к «польскому народу» или к польской политической нации. Такое положение польской шляхты не было исключительным явлением, аналогичным статусом в Европе обладало и венгерское дворянство, объявившее себя «венгерской политической нацией».

Великая французская революция, отвергнув сословный принцип национальности и объявив представителей «третьего сословия» Национальным собранием, провозгласила принадлежность всех французских граждан к французской нации. Этим историческим актом было положено начало правовому оформлению современных наций. Однако в этом направлении предстоял еще длительный путь. В первой половине XIX в. на польских землях, как и у других народов Центральной и Восточной Европы, в политической системе, а также в политическом сознании и в правовой культуре, несмотря на отдельные новые явления, вызванные к жизни революционными потрясениями 1789-1795 гг., продолжали господствовать прежние сословные порядки, политические традиции и консервативные формы общественного сознания.

Это противоречие между новым значением понятия «нация» и его традиционным сословным содержанием нашло отражение и в Конституции Королевства Польского 1815 г. С одной стороны, по своей форме конституция 1815 г., как и конституция Княжества Варшавского 1807 г., соответствовала передовым образцам европейского конституционализма своего времени. С другой стороны, сохраняя в максимальной степени политическое господство дворянства и шляхетские привилегии, обе эти конституции служили консервации статуса шляхты как господствующего сословия, одним из существенных атрибутов которого являлась исключительная принадлежность к польской политической нации.

«Польская нация, – гласила статья 31-я конституции 1815 г., – на вечные времена будет иметь народное представительство, воплощенное в Сейме, объединяющем Короля и две палаты, первая из которых состоит из Сената, а вторая – из послов и депутатов от гмин (Naród Polski mieć będzie wiecznymi czasy reprezentację narodową w Sejmie, złożonym z Króla i z dwóch Izb, z których pierwsza składać się będzie z Senatu, druga z posłów i deputowanych od gmin)». Так в конституции был вновь провозглашен основополагающий принцип государственного устройства прежней Речи Посполитой о «трех чинах» шляхетской «Республики обоих народов» (Польши и Литвы). Формулировка приведенной статьи Конституции Королевства Польского отражает различные правовые традиции и весьма противоречива по своему содержанию. Старошляхетская политическая теория, согласно которой сейм объединял три чина Речи Посполитой – короля, Сенат и послов польского рыцарства, избранных на сеймиках, была отменена уже Конституцией 3 мая 1791 г. Однако, если во времена польско-литовской шляхетской республики сейм обладал всей полнотой законодательной, исполнительной и судебной власти, которые были тогда нераздельны, то, согласно конституции 1815 г., статус сейма был низведен до уровня «народного представительства», когда «объединение» короля и палат сейма было лишено всякого смысла, а правительство вообще оставалось за пределами этой конституционной конструкции. Появление в Посольской избе депутатов от гмин (общин) рядом с избранными на сеймиках представителями шляхты (послами) было на первый взгляд только повторением системы, принятой в Княжестве Варшавском. Однако ее происхождение также представляет интерес, поскольку она не имеет ни прямых французских или других зарубежных аналогов, ни непосредственной связи с польскими правовыми традициями. Имеющиеся свидетельства позволяют ответить на вопрос о ее происхождении только предположительно.