Польша и Россия в первой трети XIX века

В январе 1825 г., когда в Киев прибыли представители Южного общества П. И. Пестель и С. Г. Волконский, они встретились с А. Яблоновским и А.Гродецким, выполнявшим функции связного. Пестель, главный «переговорщик», сообщил Яблоновскому, что Россия должна сбросить «ярмо деспотизма», и на основе этой «всеобщей жажды» возникло «мощное Общество, руководимое весьма значительными особами», имеющее разветвления в сенате, в провинциях и особенно в разных армейских частях. Так как уже недалеко было время действия, руководство Общества обращало внимание «на разные провинции, которые по воле военной судьбы были присоединены к Империи, но где не живут подлинные русские; хотели узнать их желания и обеспечить себе их сотрудничество». Целью приезда русских, заявил Пестель, явилось желание услышать о стремлениях поляков, о силах, какими они располагают, об институтах, которые планируют создать в Польше, некогда имевшей «весьма блистательное и самостоятельное существование». «Если упустите возможность, которая вам теперь предоставляется, – предупреждал он Яблоновского, – мы, став свободными без содействия с вашей стороны, будем считать вас завоеванной провинцией». Яблоновский отвечал, что жажда независимости объединила их, и они готовы на жертвы. Патриотическое общество рассчитывает на польскую армию, на жителей Варшавы и часть провинциальной шляхты, оно стремится к независимости не только Королевства Польского, но и бывших польских, а ныне русских, провинций. Пестель заверил его, что в этом отношении нет противоречий, и если возникнут сомнения, то жители провинций, отторгнутых от Речи Посполитой по второму разделу, «сами сделают выбор, к какому народу они предпочитают принадлежать». Вновь встал вопрос о будущей форме правления в России и Польше: Пестель настаивал на установлении одинаковых форм власти, но Яблоновский заявил, что у Патриотического общества нет намерений утвердить в Польше республику, потому что это невозможно; однако, подчеркнул он, должно быть создано временное правительство, чтобы затем выявить волю народа. Что касается царской фамилии, то Пестель хотел, чтобы поляки поступили с ней так же, как и русские. По словам Волконского, Яблоновский якобы согласился арестовать ее членов, находящихся в Польше, если будет революция, хотя сам он утверждал на следствии, что речь шла лишь о том, чтобы поляки не дали себя обмануть, не поверили обещаниям великого князя Константина. Видимо, смягчил свою позицию и Пестель: как слышал от Яблоновского Гжимала, хотя русские могут поступить с царской фамилией жестоко, от поляков они того же не требовали. В целом же тон Пестеля, не до конца доверявшего полякам, был более жестким. Он подчеркнул, что поскольку Польше нужна помощь русских, а не наоборот, поляки должны «искренней помощью завоевать право на их поддержку»; однако, пока русские не начнут, Польша должна сохранять спокойствие, о революции в России она будет предупреждена заблаговременно, но произойдет это не раньше, чем года через три, поэтому конкретно договариваться нет смысла. Яблоновский подтвердил, что Патриотическое общество не планирует быстрых действий, так как актуальное положение в Европе не сулит никаких перспектив переговорам. Патриотическое общество хотело лишь сохранить в крае «дух национальности», чтобы при каких-либо переменах в Европе использовать момент для завоевания независимости, и «никакое другое обстоятельство, – заверил он, – не может быть для нее более благоприятным, чем революция, которая должна вспыхнуть в России, а потому наша заинтересованность является гарантией искренности нашего сотрудничества». В этой связи собеседники обсудили вопрос о значении международного фактора и об организации взаимопомощи в случае внешней войны. Подчеркивая важность информации о событиях в Европе, о европейских тайных организациях, они обещали взаимно ею делиться. Яблоновский сообщил Пестелю о существовании тайных революционных обществ в Германии, Венгрии, Италии, с которыми Патриотическое общество будто бы состоит в союзе. Он говорил также о сношениях Общества с Англией, помогающей полякам деньгами и оружием, и русские революционеры, которым было давно известно о «тесной связи» поляков с Англией и Германией, просили помочь в установлении контакта с этими странами¹¹¹

.