Понкайо

С души не сходила тяжесть. Лолу не покидало ощущение чьего-то присутствия; ее преследовали шаги, но не шаги Максима. Девушка в тревоге вертела головой, Максим успокаивал ее, убеждал, что все это игра воображения, и советовал не поддаваться, не останавливаться.

– Просто иди вперед, – приговаривал Максим.

Он не отставал, двигался строго за ней, и его близкое присутствие успокаивало девушку.

В расплывчатых тенях мелькали фигуры, плавно двигались по пятам, не приближались, не обгоняли, держались в сторонке и только следили. Под прямым взглядом они тут же застывали, прикинувшись кустами, древесными стволами и сплетением веток, и от этого почему-то холодело на сердце.

Покинув наконец-то мрачный лавровый лес, преисполненный враждебностью ко всему живому, ко всему, что стряхивало вековечную дрему, нарушало порядок и покой, девушка невольно вздохнула с облегчением. Они стояли на вершине холма, устеленного зелеными покрывалами бурьяна. Исчезла удушливая влажность; обманчивые тени остались в своем зловещем древесном царстве. В мягком шуршании высокой травы угадывалось пение волн и говор самой жизни. Давящая атмосфера неразгаданных секретов и жутких историй осталась позади. И даже мысль о том, что возвращаться назад придется тем же путем, уже не так пугала и тяготила, когда Лола видела перед собой эти сверкающие на солнце зеленые волны и ослепительное небо над головой, вдыхала живительный ветер и ощущала летнее тепло.

Они бодро спустились по отлогому склону. Из травы в небеса взмывали стаи мелких пичуг; остров дышал первозданной неприкосновенностью. Лола и Максим еще издалека приметили светло-зеленую стену лиственного леса, стоящего у них на пути. Поняв, что обойти его не удастся, они нырнули под ажурный полог и утонули в птичьем щебете. В отличие от своего неприветливого мрачного соседа, этот лес пребывал в лучшем расположении духа. В нем было столько солнца, что листва горела изумрудным пламенем, а кора деревьев мягко светилась, точно молодая кожа. Здесь царило бурное оживление. Лоле показалось, что они с Максимом попали в общежитие для животных. По деревьям бегали рыжие ласки; мелькали там и сям полосатые спины юрких бурундуков. Разноголосый птичий галдеж не умолкал ни на секунду: каждому требовалось высказаться, каждый спешил поделиться услышанной сплетней, пожаловаться на шум по ночам, обличить старую сову, объясниться в любви. Никто и не заметил двух путников, мерно бредущих своей дорогой.

Из деревьев попадались, в основном, каштаны, грабы и низкорослые бересклет и крушина. В пальчатой листве каштанов ярко переливались колючие желто-зеленые шарики, в надтреснутых створках которых манили взор соблазнительные красно-коричневые плоды. У девушки загорелись глаза. Она сразу представила, как измельчит эти орехи и добавит к ужину, но Максим предупредил, что ими можно отравиться.

– У съедобного каштана продолговатые листья, а не пальчатые.

Земля вокруг некоторых каштанов была утоптана, верхний слой лесной подстилки взрыт и утрамбован.

– Что это? – удивилась Лола.

– Порои… – задумчиво отозвался Максим и объяснил, что здесь животное искало корм.

– А какое животное?

Максим вместо ответа увлек девушку на метр левее, осмотрелся и показал четкие следы на вспаханной черно-коричневой земле с другой стороны дерева.

– Как будто оленьи… – пробормотала Лола, разглядывая четыре продолговатых углубления.

– Похожи, но это кабаньи.

– А кабаны опасны? – полюбопытствовала Лола, когда они отправились дальше.

– Если разозлить. Они вообще-то не любят попадаться на глаза и сами встречи не ищут. Если кабан заметит тебя первым, он скорее всего уйдет, и ты его даже не увидишь. По натуре они не агрессивные. Главное, не провоцировать. Не лезть к раненым, не беспокоить за едой, не приближаться к детенышам и не раздражать мамаш. Просто в другую сторону свернуть и все.

– Но вы же не станете с Русланом охотиться на них? – с надеждой и некоторой даже опаской спросила Лола.

– Пока в этом нет нужды.

Порои попадались не только возле каштанов. Где-то они были чуть меньше, строго вокруг дерева, поверхностные и почти идеально круглые, а где-то тянулись целыми отвалами земли, на первый взгляд совсем свежими, будто по лесу прошлась ватага неугомонных кладоискателей с неправильно расшифрованной картой. Не скажи Максим про кабанов, Лола бы подумала, что это сделал медведь или кто-то другой, такой же большой и опасный.

Ветер ленился, но воздух был свеж – дышалось легко. Лола и Максим уверенно продвигались вглубь леса, распугивая птиц и впустую настораживаясь от сухого треска бегающей по земле и деревьям прыткой живности. Вскоре они набрели на мелодичный ручей, окаймленный сочно-зелеными пучками травы. На прозрачной глубине темнели гладкие камни.

– Ты уверен, что эту воду можно пить? – засомневалась Лола.

– Видишь траву по берегам? – указал Максим.

– Да.

– Как называется?

Лола перевела взгляд на тонколистные шапки и задумалась.

– Она очищает воду, – подсказал Максим. – Природный фильтр. Рогоз, камыш и…?