Порочный круг

— Это единственное оправдательное слово, напечатанное в нашей прессе. Меня пугает такое единодушие. Да, мы живем тихо. Да, мы не видим сейчас смысла в присутствии вооруженных сил ООН. Но далеко отсюда, в холодных мирах карлика Вольфа, на планетах, где лишь голые скалы да метановый лед, живут люди, познавшие, что такое страх. Поселиться их там заставило вовсе не желание уединиться от остального мира, не жажда романтики форпостов цивилизации. Нужда погнала их из обжитых мест, обремененных семьями и нехитрым скарбом. Эти люди хотели, чтобы дети их не долбили уранит в шахтах, а могли обосноваться на более достойных человека планетах. Труд обездоленных дешевле, чем дорогостоящая робототехника и миллионы бедняков в поисках счастья потянулись навстречу собственной гибели... (Прокурор вскочил было с места, очевидно, желая прервать мистера рая, но председательствующий скрытно махнул на него рукой, дескать, успокойся). Беда пришла в виде орд инопланетных агрессоров. Нечеловеческих созданий, призванных уничтожить иной разум и творящих свое дело без тени сомнения. Вам трудно понять это, но я хочу, чтобы сидящие в зале хоть на миг представили себе, какое пекло какой адский огонь ниспровергнулся на существ, которых мы обвиняем в, смешно сказать, хулиганских действиях.

Да, эти мальчишки не знают страха смерти и порой неоправданно агрессивны! Да, они искусственные, но только в телесном смысле! Но именно костями этих несчастных, их кровью, их использованными телами были усыпаны подступы к Вольфу. Были спасены десятки миллионов людей. Вы хотите осудить тех, кто не способен поднять руку на человека. Вы называете их убийцами только потому, что не видели настоящей бойни... Я не хочу пугать вас, но задумайтесь над тем, что вдруг вам тоже будет угрожать подобная страшная участь. Кто защитит вас? Кто пойдет навстречу страшной, мучительной гибели без колебаний, с готовностью отдать свою жизнь в обмен на вашу? Я призываю вас быть снисходительными и во имя миллионов спасенных людей простить моего подзащитного.

Речь адвоката, казалось, не произвела ровным счетом никакого эффекта. Присяжные продолжали сидеть со скучающими физиономиями, и когда судья попросил их вынести свой вердикт, они с громадным облегчением поднялись и засеменили в комнату за колоннадой. Что ж, скоро можно будет сказать «финито ля комедиа». Меня осудят — это уж точно — теперь осталось только ждать приговора.

Совещание было недолгим. Присяжные опять заняли свои места:

— Виновен! Виновен! Виновен! — раздавалось в тишине зала по очереди. И только последний присяжный, молодая дама, медлила с решением, но когда судья строго посмотрел на нее, она пролепетала:

— Невиновен, — чем вызвала тихий ропот коллег.

Судья сделал торжественную паузу и зачитал приговор. Штраф сто двадцать тысяч и содержание под стражей до его уплаты не более одиннадцати лет (местных, конечно). Мне оставалось только усмехнуться. Они наверняка рассчитывали, что нам неоткуда взять такую сумму. И хотя штраф был в три раза большим, чем я рассчитывал, у нас хватит «мечты контрабандиста», чтобы Скорпион мог вызволить меня...

— Подсудимый! — Я вздрогнул, отвлекшись от мысленных подсчетов финансов. «Чего они еще от меня хотят?» — Вам предоставляется слово.

«Интересно, — подумал я, — неужели они думают, что я упаду на колени и буду каяться?». В это время присутствующие, которые начали было подниматься с мест, еще раз замерли, с интересом поглядывая на меня.

Встав в своем закутке, я посмотрел в окно. Туман уже рассеялся, и пейзаж наполнился мелкими деталями. Все прояснилось, и случилось то, что когда-нибудь должно было случиться. Сейчас решается не просто моя личная судьба. Создан прецедент, и теперь, глядя на данный показательный процесс, по всей обитаемой вселенной будут устраивать подобные судилища. Что из этого получится? Не знаю... Ну что же мне им сейчас ответить? Да и стоит ли вообще? Наконец, когда судья уже, очевидно, устал ждать и сделал жест рукой, желая в следующее мгновение устно поторопить меня, я произнес:

— Мы стали первыми, а первый — вечно битый. К чему скрывать, таков уж наш удел. Дороги в рай навечно позабыты под грудами покорно павших тел. К светилам дальним нас зовет судьбы дорога. Мы вскормлены межзвездной пустотой. Не надо говорить про чувство долга и лицемерно слать нас на убой. Творил не Бог... Расчетливой рукою по образу детенышей своих нас люди создали, как ангелов покоя, защитников от происков чужих. Младые годы... Кто их мнил весною? Но мир мы не способны изменить... Мы скоро встретим старую с косою, и как вы смеете за что-то нас судить...

* * *