Последняя афера

Анвар испытывал едва знакомую смесь чувств – стыда и жалости к себе одновременно. Неприятный вкус этого коктейля ассоциировался в его памяти лишь с одним человеком. Он вспомнил этот голос. Вспомнил все детали того случая с огурцами в супермаркете.

– Я вас помню, – сказал Анвар, – признаться, я бесконечно благодарен вам за ту острую дерзость, которой вы тогда не побоялись прорезать мне веки, прятавшие мои испуганные глаза.

– Видать, не прорезал. Как был слепым, так им и остался и в метафорическом, и в самом прямом смысле.

– Вы не способны представить, насколько мне трудно порой сохранять силы и мужество. Вы не можете знать, что происходит в моем сердце. Майя – это не только мои глаза, но и верный, любящий друг. И.…

Анвар почувствовал, как слезы обиды вновь начали подкатывать к глазам, но тут же отдернул себя от колких мыслей и переведя дух, продолжил чуть тверже.

– Да, вы были правы. Мои слёзы – это не только лишь слезы об утере своего друга. Это скопившаяся за многие годы боль, которую я бережно сохранял внутри себя, и которая внезапно проснулась. Каждый новый день для меня – это очередной бой с самим собой. Вы не представляете, какого это, быть слепым.

– И представлять не хочу. С-с-с-с-с! Ты не стал жалким, потому что ослеп, а ослеп, потому что всю жизнь был жалким. Быть слепым – это твоё самое заслуженное естество. Я уже говорил тебе однажды и повторю ещё в разжеванном виде: твоя боль и твои пороки – это твоя ноша. Либо ты несёшь её сам, твёрдо выстаивая очередные удары судьбы, либо становишься рабом обстоятельств, жалким ничтожеством, пищащим, как резанная свинья, во всю глотку, обняв фонарный столб по среди улицы. Ни твоя собачка, ни твоя выдуманная подружка из Канады, ни эта художница, ни хирурги, ни прохожие, никто не станет жить вместо тебя. Никто не спасёт тебя, потому что твой крик несчастный – это пустой звук, слышимый только тебе. Кому есть дело до твоих проблем? Даже те немногие, которые станут помогать тебе, будут делать это из побуждений своего собственного эго. И когда тебе покажется, что кто-то проявляет к тебе благородство, на самом деле тебя будут использовать, как раба. Ты слепая проститутка, берущая за свои услуги состраданием и жалостью вместо денег.

– Это был первый случай за долгие годы, когда я позволил себе проявление слабости, – возразил Анвар.

– И этого первого случая вполне достаточно в доказательство твоей несчастной натуры. Страдание – твой удел.

– Не слушайте его, Анвар, – внезапно прозвучал женский голос с хрипотцой.

– Виктория?

– С-с-с-с-с-с-с! Ты только посмотри на неё! – хлопнув ладошками, весело прокричал он, – Сама мать Тереза, преисполненная милосердием, собственной персоной! Теперь вот на наглядном примере реши-ка такую задачку: подумай, с какой стати ей понадобилось помогать тебе? Откуда такая заинтересованность в слепом неудачнике, который без собаки своей в туалет сходить не может? А? А ни ради наживы ли? Чем больше ты слушаешь её утешительное жужжание, тем дольше будешь служить ей. Ты уже слишком много взял авансом, теперь настала пора расплачиваться. Напиши сотню гениальных картин и отправляйся с ней за ручку на публику, откуда со сцены на дрожащих коленках будешь умолять таких же эгоистов купить у тебя хоть одну из твоей размазни.

– Анвар, – нежно произнесла Виктория, – помните, человеку нужен человек. Бог наделил нас способностью испытывать сострадание к другим, чтобы мы могли выручать друг друга в трудные минуты. Живя по закону «каждый за себя», мы уподобляемся диким животным, руководствующимся исключительно своим инстинктам. Кроме выгод, наживы и мнимых ценностей, в нашем мире есть ещё вера, надежда и любовь. Вспомните свои же слова о любви. Мир любит вас, и вы любите этот мир. Без любви жизнь невозможна, без любви возможно лишь существование и вы знаете это сами. Я люблю вас, как человека, а милосердие есть один из способов проявления любви. Я бесконечно уважаю вас за ту внутреннюю силу, пылающую внутри вас и за ваше стремление жить. Я не прошу вас становиться слабым, вы никогда таким не были и не станете, я это знаю. Я лишь прошу вас понять, что жалость, слезы и сострадание – это не признаки слабости. Слезы грусти, как и слезы счастья одинаково соленые, потому, как и те и другие являются ответной реакцией переживаниям нашей души. И тоска, и радость, и уныние, и счастье – это все наши эмоции, это часть нас, это мы, совокупность всех элементов. Убивая в себе какое-то чувство, вы убиваете часть себя, часть собственной души. Вы как-то сказали, что жалость убивает, но это не так. Жалость убивает лишь того, кто уже готов умереть…

– Конечно! – перебил грубый голос, – и продолжай жалеть себя, бедного. Послушаешь художницу и окончательно сгниешь. Судьба любит сильных и ненавидит нытиков.

– Анвар, – тихо сказала Виктория, – вы не должны блокировать собственные чувства. Я хочу, чтобы вы жили в гармонии.

– Не слушай её! Хоть раз в своей жизни прояви мужество!