Последняя из рода Мун: Семь свистунов. Неистовый гон

Раздавшиеся в конце длинного темного прохода шаги заставили ее обернуться. К ней стремительно шел хозяин дома. Элейн попыталась что-то сказать, но раньше, чем хотя бы одно слово сорвалось с ее губ, Ковин оказался рядом. Он размахнулся и залепил Элейн пощечину. Она пошатнулась и не упала только потому, что схватилась за ручку двери, ведущую в прачечную. Прижав ладонь к лицу, она испуганно посмотрела на Ковина. Она не хотела плакать, но боль оказалась такой неожиданной и резкой, что слез сдержать не удалось.

Прежде чем Элейн пришла в себя, Торэм схватил ее за волосы и притянул ближе.

– Еще раз выкинешь такое, прибью. Поняла? – прорычал он.

Она часто закивала, отклоняя голову назад.

– Знай свое место, прачка, – процедил Ковин, и она почувствовала его дыхание на щеке. – Посмеешь снова вылезти к гостям – забудешь, как разговаривать.

С этими словами он с силой толкнул ее, она ударилась головой о стену, а затем сползла на пол, все еще оставаясь в сознании, но не чувствуя ничего, кроме боли и ненависти.

Ковин ушел, и из прачечной выскочила Каталина. Даже не спрашивая, что произошло, она начала помогать Элейн. Проводила в спальню, посадила на кровать, принесла воды, от которой Элейн отказалась – из-за тошноты пить не хотелось.

В голове пульсировала одна мысль: «Он пожалеет об этом». Она и прежде намеревалась отомстить, но теперь это желание обрело еще большую силу.

Ей требовалось что-то, что помогло бы успокоить нервы и решить, что делать дальше. Когда Элейн стало чуть лучше, дрожащими пальцами она взяла мешочек с колодой и достала карту.

В лесной чаще, привязанная к дереву, стояла белая лошадь. Судя по седлу и сбруе, принадлежала она знатному человеку. Выглядело животное спокойно, с равнодушием оно смотрело куда-то в сторону. Рядом, у ног, суетилась коричневая собака. Некрупная, но, кажется, охотничья.

Глава шестая,

в которой Элейн понимает, что делать дальше

В лесной чаще, привязанная к дереву, стояла белая лошадь. Судя по седлу и сбруе, принадлежала она знатному человеку. Выглядело животное спокойно, с равнодушием оно смотрело куда-то в сторону. Рядом, у ног, суетилась коричневая собака. Некрупная, но, кажется, охотничья.

Элейн подумалось, что эти животные олицетворяли взаимовыручку: конь спокоен, потому что рядом с ним охотничья собака, готовая ринуться в бой в любую секунду. Собака выглядит такой решительной, потому что рядом благородный скакун, высокий и мощный.

Элейн нужна была помощь, защита. Ковин был слишком опасен, но пока она не нашла способа отомстить, приходилось оставаться с ним.

Интуиция подсказывала: следовало воспользоваться визитом короля. План пока еще не сформировался, но предстоящий бал, казалось, был послан Солнцем. Работа в доме Ковина виделась единственным способом оказаться рядом с праздником. На праздник ее, конечно, никто бы не допустил, но даже быть поблизости – большая удача.

Вечером Элейн стало значительно лучше, и она отправилась на ту самую улочку, где дважды встречала Ллойда. Кто, если не он, мог стать тем самым помощником, в котором она нуждалась? Элейн готова была рассказать ему всю правду, если бы он согласился стать ее сообщником.

Вскоре она поняла, что гулять в одиночку вечером в таком месте – не лучшая затея. Пришлось натянуть капюшон плаща пониже, сгорбиться и начать прихрамывать, чтобы каждый второй прохожий не пытался заигрывать. Элейн потревожила одну женщину, затем другую, третью, и, наконец, узнала, где жил «миловидный молодой мужчина с вьющимися каштановыми волосами и грустными глазами». Дама в засаленном платье указала на третий этаж узкого, чуть покосившегося домика с запертыми ставнями.

Уже через минуту Элейн стучала в низкую дверь из посеревшего от времени дерева. Открыли ей не сразу. Судя по помятому виду возникшего в дверях Ллойда, он спал. А судя по запаху – спал нездоровым, нетрезвым сном.

– Элейн, что ты тут делаешь? – спросил он встревоженно.

– Мне нужна твоя помощь, – выдохнула она, снимая капюшон.

– Нет-нет, надень. – Ллойд огляделся по сторонам. – Лесным феям здесь показываться опасно.

Он вышел и закрыл за собой дверь, пояснив:

– Там такой беспорядок, тебе не стоит этого видеть…