Последняя капля сталактита (Триптих "Время драконов" часть 3)

— ... как запечатлелось в ОИП Земли, так и влияет на всё теперь — по инерции. И в полнолуние своего рода резонанс: кто-нибудь, да посмотрит на неё, красавицу. Ну и — ‘цепная эрекция’. В ОИП всё связанно, всё слито. Потому что для информации, как я уже говорил, нет понятия времени. А астрологи,— Штерн не упускает случая напомнить присутствующим, ради чего он всё это говорил,— это вообще самые бездарные из знахарей — хуже бабы Ванги, ей-богу: она-то хоть не берётся за темы, что выше её интеллекта — видят перед собой небесные часы с тысячью циферблатов, а как пользоваться ими, толком не знают. А трендят... Один ход минутной стрелки “просёк” — и хвалится; другой в секундную “въехал”, третий перемену дат “понимает”, как чукча, а четвёртый верно заметил, что после весны наступает лето... Тьфу! До истиной же причины — что это за космические часы и как ими правильно пользоваться,— как, скажем, подзаводить, как смазывать или батарейки менять,— и что они вообще могут показывать — ДО ИСТИННОГО ПОНИМАНИЯ ещё ни один не дорос.

— А ты дорос, да? — с усмешкой спрашивает Татьяна. Ольга молчит — собственно, что ей говорить? Штерна она знает не хуже, чем я — и что лучше промолчать, чем спорить. Спорить со Штерном — это да... Себе, как говорится, дороже. И вся эта ночь — тому типичный пример: если бы Кот с Татьяной не подначивали его, он бы уже давно “выдохся”. < Может, на какой-то иной МЛ так и произошло,— только вот трудно определить: на “лучшей” или “худшей” относительно нас. Потому что, наверное, и Кот с Татьяной там какие-то иные, и услышано у костра было во много раз меньше... Я, например, не жалею о том, что услышал. Какими бы интонациями это ни сопровождалось. >

— И потому Ольга молчит, только задумчиво перебирает струны гитары ( которой, позволю себе заметить, за ночь благодаря Штерну и его магнитофону на нашей Мировой Линии так и не воспользовались ): перебирает беззвучно, почти не касаясь пальцами,— словно что-то тихо напевает про себя.

И играет: одной только ей слышимое.

— Я ДРУГОЕ ДЕЛО! — Штерн гордо вскидывает голову, затем затягивается и выпускает дым через нос,— но на моём месте теоретически мог бы быть любой из астрологов, если б... ХА! — им хватило образования. И мозгов. Но их беда в том, что все они — недоучки-эклектики, и учиться по-настоящему не желают: только пудрят друг другу головы всякими заумными словесами... Это ведь проще, чем всерьёз заниматься наукой.

— М-да,— тянет Кот,— а что, Тань, может и вправду не слишком заносится?

— Сомневаюсь,— отзывается Татьяна,— впрочем, можно проверить.

: Она уходит к своей палатке, но вскоре возвращается к костру и ставит на полиэтилен у миски с остатками салата бутылку “ТОКАЯ”.

: САМОГО НАСТОЯЩЕГО “ТОКАЯ”,— БОЖЕ МОЙ,—

: “Тяни-токай самородный” — да...

— Ископаемая жидкость. О коей мечталось...

И даже не мечталось уже — если всерьёз.

— ОТКУДА??? — хором вопрошаем мы с Ольгой.

— Штерн гордо хранит молчание.

Татьяна хмыкает.

— Открываем, если Штерн действительно может предсказывать историю. И объяснит, откуда в ней что берётся, и почему получается так, а не иначе. Не как эти юродивые — ‘мраксисты’... А по-настоящему. Насколько я понимаю, этого ещё никто не смог сделать — кроме астрологов... всё-таки. Как бы сей факт Штерн и ни пытался проигнорировать.

— Девяносто процентов людей,— возвращается по случаю Кот к своей любимой аргументации,— не имеют представления об устройстве не только электронных, но и простых механических часов. Однако же неплохо ориентируются во времени... Докажешь, что не зря плёл насчёт всего этого — отпираем. А нет...

— Отпираем обязательно.

: Категорично заявляет Штерн.

— А нет — значит, ты ничуть не лучше прочих трендилок.

— Те хоть людей не обижают,— неожиданно говорю я.

: Все в оторопи смотрят на меня.

— Ну да,— соглашается Кот.