Последняя капля сталактита (Триптих "Время драконов" часть 3)

— А в общем, дело было не в нас. То есть, конечно, и в нас — но не с этой видимой стороны. Я ещё скажу об этом — обязательно, поскольку на самом деле это очень важно. И потому что от данной темы мне в своём повествовании не уйти — но пусть это будет несколько позже. Потому что очень нелегко писать так — будто обвиняя в чём-то своих друзей, себя выставлять этаким героем ( который, если вдуматься, точно также ‘рвал когти на Запад’ — возвращался же лишь потому, что всегда оставалась гарантированная возможность снова уехать; кто-то может рассудить именно так, и я не собираюсь оправдываться и спорить ),—

— я говорю не о себе. И не сужу никого. Я просто описываю,— а как...

: Стараюсь — как было. Только ведь не всё можно сказать —

: словами. И не на всё находятся место и время.

< Что могут слова?..

— Горсть песчинок в руке. Дуновение ветра,— слабый толчок...

: я был простым наблюдателем. И каждый из нас был им. Шёл за кем-то — по дороге, по широкой тропе; плыл по течению... А потом того, кто шёл впереди тебя и звал за собой вдруг не оставалось —

— по причинам, даже не обязательно героического характера,—

— и ты оказывался один: совсем один, без дороги и цели.

: Кто-то уходил в сторону, кто-то выжидал, кто-то пытался идти сам — так же уводя новых других следом...

— Я пытаюсь разобраться во всём и описать:

НАШЕ ВРЕМЯ — потому что оно сделало меня мной и значит для меня — и не только меня: для всего моего поколения — столь многое, что представляется мне, сколь ни пытайся его описать, никаких слов не хватит, чтоб передать всю глубину его уникальности и неповторимости, ибо оно вобрало в себя и отразило, преломив и запечатлив, столько иных времён — подведя черту под одними и открыв-обозначив следующие, прежде не казавшиеся даже призрачными,—

: НАШЕ ПОКОЛЕНИЕ — по всем приведённым выше причинам, а так же потому, что будучи рождёнными в одну эпоху, мы выбрали для себя нежитие в ней, но когда эпоха, ненавистная нам, распалась — оказались абсолютно не вписаны в тот мир, к которому, казалось, стремились...

— И МОИХ ДРУЗЕЙ: в этом поколении, в этом времени,— тогда и теперь,— чтобы разобраться и понять: что было и что будет.

: Хорошо, если это случится хоть в какой-то маленькой степени. >

... Одиночество, конечно, “не главная беда”. Но страшная штука.

Голоса друзей — уехавших и ушедших обступают ночами, и звучат изнутри и снаружи: кто уехал, ушёл — почему?

— Кто остался: зачем?..

— ГОЛОС ГЕНЫ КОРОВИНА:

: “из позже”,— декором-аллитерацией к сказанному далее — перед тем, как пойдёт действие —

— и неким призвуком боли, что соотносило с собой то наше время:

... круг за кругом колесо

режет огненные злаки

режут линии руки

режут звёздные замки

колдовские зодиаки

режет контуры души

колдовское исполненье

не понять предназначенья

не постичь против теченья

не раскаяться в тиши

ну а после а потом

потом пахотой работой

мемуарною золой

да собачьею тоской

ежедневною тошнотой

отмотаешь всё назад

всё по кругу всё на круги

через шесть или двенадцать

если очень постараться

ты её отыщешь взгляд:

: год за годом колесом

тычет в пролитые пятна

всё уходит безвозвратно

то что будет непонятно

то что было под замком

время стелется путём

позабытых изобылей

день прошёл его забыли

он ушёл его любили

он придёт его не ждём

он окажется совком

в полицейском варианте

в государственном на вате

в похороненном набате

в похерённом далеко

мелет мелет колесо

человеческую мелочь

человеческую немощь

человеческую жалость

человеческий дурдом —

— бабы тешатся молвой

в магазинном исполненье

в суррогатном наполненье

в гробовом предназначенье

перетянутой кишкой

круг за кругом колесо

режет собственную завязь

ты пойми зачем остались

ты прими зачем пытались

не приняв державы соль

под незыблемым замком

опохмелимся и даже

растрезвоним на продажу

жизнь моя моя пропажа

да удавимся тайком

режет контуры души

сумасшедшее влеченье

не поднять предназначенья

не суметь против ученья

не раскаяться в ночи:

: НЕ РАЗ КАЯТЬСЯ В НОЧИ —

..: В ноябре 1987 года ­— сразу после последних “коммунистических праздников” — я залез в Ильи. Залез “всерьёз и надолго”, почти на месяц. Было очень тяжёлое, тоскливое ощущение конца — и какой-то жуткой предопределённости всего. К тому же незадолго до того я вернулся со своей стажировки в Штатах — проведя там более пяти месяцев ( за время которых в Ильях и произошли описанные выше как бы ‘несобытия’ ); вернулся оттуда — в жажде друзей, общения и мира моей Подземли,—

— а увидел...