Последняя капля сталактита (Триптих "Время драконов" часть 3)

..: Ни в каком гроте становиться не стал — устроил “базу” в Дальней: просто хорошо заначенный склад продуктов, бензина, запасных свечей, батареек, плекса и прочего,— а сам странствовал по Системе с маленьким трансиком: пенка, спальник, примус, кружка для чая и солдатский котелок для прочего — да плэер и книжка: томик Басё. А большего мне не было нужно.

— И ходил я с лёгким трансом своим по Системе: сегодня в одном гроте, завтра в другом... Словно прощался со всем, что здесь было.

: Что сделало меня собой,— да ведь не только меня...

— И ПОСТОЯННО НА МЕНЯ ДАВИЛО ОЩУЩЕНИЕ, БУДТО ВСЁ ЭТО — В САМЫЙ ПОСЛЕДНИЙ РАЗ. И изменить ничего не сможешь.

: Время уходило меж пальцев, сквозь меня,— и я не пытался удержать его.

Лишь провожал.

И каждая минута была — была, и я смотрел ей вослед:

: Очень печально. Потому что ничего не мог сделать — и понимал это.

Словно не Время уходило — Мир.

: меня не касаясь и не задерживаясь. Настоящего не было — каждую секунду была лишь память о прошедшем и предидущем,—

— как будто не было и быть не могло будущего.

И всё было словно во сне. Не здесь и сейчас,— в каком-то вязком запутанном тумане... В котором не я двигался — двигали мной, и не я был — тень чего-то проступала во мне. И всё было до нереального зыбко, всё куда-то проваливалось, летело, падало — вниз, мимо...

— Туда, откуда достать что-либо было уже совсем невозможно. А мысль узнать, что там — с ним со всем дальше, после, потом,— не мыслью даже казалась: насмешкой.

: Такое вот было настроение.

Я переходил из грота в грот, и в каждом вспоминал, что и когда в нём было — словно пытаясь вызвать из памяти, оживить,— нет, не специально — подсознательно...

К декабрю я так обошёл все Ильи. Все наши ходы, гроты — и, наверное, шкурники.

— И вернулся на свою “базу”.

Круг замкнулся. Еда и свет у меня ещё оставались — но, наверное, пора было как-то со всем этим “завязывать”.

То есть — прекращать.

Оставалось лишь одно: ГЛАВНОЕ, что не вышло тогда у нас на Эксперименте.

— И я решил попробовать.

Я взял плэер, кассеты, остатки еды и света — и пошёл в ЖБК: к Сумасшедшему Барабанщику. В Грот-на-Двоих,— и провёл там два дня, слушая капли. Камланил, пробуя горловое пение — под завораживающие ритмы капели,— как, наверно, делали мои далёкие предки,— сжимая в руке огарок, данный Двуликой Пищеру — и подаренный мне на Том Нашем Пребывании,— не включая света, не разжигая примуса — ничего: лишь мой дух, этот огарок в кулаке, звуки капели и резонанс моего горла —

— и приходили картины-аллюзии:

: Как здесь было со “Свечками” — когда все думали, что это Второй уровень.

: Как было чисто и девственно здесь после того, как Чёрт пробил свой вход. Первое время.

: И как было здесь у нас со Сталкером,— когда словно приоткрылось окно в иной волшебный мир, и уже стали слышны и различимы звуки и цвета того огромного мира,—

— и казалось: вот-вот...

И тут нас “свинтили”.

— На третьи сутки я перебрался в грот, где мы жили во время пищеровского эксперимента: удачи и памяти для.

И мне не мешало, что был я один. Что не было рядом ни Сашки, ни Пищера, ни Сталкера. Что не осталось никого —

— Потому что: значит, так было надо. Отстранённое равновесие наполняло меня гармонией с Миром,— миром Подземли,— и мне не было нужно иного. И не хотелось.

: Я включил “ZOOLOOK” “J-M-J”, когда понял, что можно включить.

— И не свихнулся. И сделал то, что не смог — не успел тогда — Пищер.

Я знал, что это будет — рано или поздно. И знал, как и где.

: Я вышел на прямой контакт с Ней.

И теперь знаю, что это — на самом деле — и многое другое. И знаю, что здесь не стоит об этом,— как и о том, как это было

. И что было после — у меня и по всей Системе...

: Очень это всё-таки варварские методы,—

— А после я вышел на поверхность.

И когда выходил — поднимался по последнему шкурнику вверх: НАВЕРХ,— увидел над собой ЗВЁЗДЫ, снег впереди и вокруг,— но спиною ещё как бы касался СИСТЕМЫ —

— понял: вдруг понял, что ходить в Ильи мне больше незачем.

: Что всё это было действительно в самый последний раз.

И потому — было.

И — не знаю, почему — но впервые в жизни я, выходя из пещеры, не расписался в Журнале. Может, хотел хоть так остаться там — с Той, что узнал — душой — навсегда...

— Прямо из Ильей я поехал к Пищеру.

: Со шмотником — как вылез, потому что дома меня всё равно никто не ждал, а сегодня ночью мне обязательно нужно было быть у него.