Последняя капля сталактита (Триптих "Время драконов" часть 3)

— Ну... — Пищер замялся: то-ли не знал, как сказать о том, что привело его сюда, то-ли по обыкновению не находил слов.

— Ты лучше скажи, как твои почки.

— А что у меня может быть с почками? — удивился Пищер,— сроду не болели...

— М-да??? — Сталкер демонстративно хмыкнул,— что-то не заметно это было по тебе, когда ты из больницы на шкваринские спасы бегал... в 79-м.

— Пищер поперхнулся чаем.

— Печень у меня болит от вашей жратвы,— медленно произнёс он.

— Не нравится — не ешь. Вози свою.

: Сталкер потянулся, поправил под собой пенку.

— Я не это имел в виду... — начал Пищер, но оборвал себя: — Я проститься приехал. Я рву прямо отсюда.

— Слышали,— отозвался Сталкер,— но не уразумели, куда.

— Я не могу сказать... пока. Но Гена знает.

— Не можешь — не говори,— Сталкер сплюнул, растёр плевок ботинком,— раз не доросли...

Пищер молча уставился в пламя костра. Кожа на штанах играла бликами пламени.

«Интересно,— подумал Сталкер,— “час между волком и собакой” в утро — то есть его антипод — это как будет? “Между собакой и волком”? Хотя — нет. Там ведь просто идиома: переменное время. И правильнее говорить “между собакой и волком” — если о вечере... А утром всё равно тени и переходы между тонами почему-то совсем другие... Почему то, что для фотографии едино – для нашего глаза так разно? От какого такого Макара?..»

— К вам спасотряд выехал,— вдруг сказал Пищер,— и все с ними: Пальцев, Вятчин, Крицкий...

— И Чёрт со своими чайниками?..

— Чёрт, кажется, тоже. Но с чайниками или нет — чёрт его знает... Так что буди ребят. И расскажи, что у вас тут стряслось... на самом деле. Потому что часа через четыре здесь будет... очень, в общем, грязно.

— Да ничего у нас не стряслось! Ничего — понял? Нормальный Свободный Поиск...

— Не свисти. Просто так вся эта рать не сорвалась бы. Тем более — сюда.

— Сталкер вздохнул и посмотрел в сторону палатки.

: Ему было жаль будить Сашку и Пита — спать-то легли.., — и Лену с Любой... Ему было жалко, что так по-дурацки сложился разговор с Пищером — не виделись столько времени — что, кажется, лет! — хотя лишь два года — и вот он объявился: теперь, вдруг, здесь, в фирменной коже, на своём полууправляемом танке-тракторе — как ни в чём не бывало, будто расстались вчера,— и эта дурацкая ложь о почках, которые “никогда не болели” — но ведь он сам выхаживал его после приступа — из КД до выхода тащил на себе, когда его вдруг “схватило” — это ещё по весне в 79-м было, до шкваринских “спасов”; Пищер только из зоны вернулся, весь больной — а ни у кого в Системе ни но-шпы, на баралгина не оказалось... И потом, когда в Ильях пошёл весь этот бардак и поиски виновных, они с Питом за него взорвали Весёлый, выкуривая из Системы Мамонта,— где был тогда Пищер?..

— И где он был, когда тот же Мамонт с Сашкой проторчали всю ночь на морозе перед входом в Систему в компании пьяных ментов, пытаясь “забуриться” внутрь, чтобы не дать их взорвать, но — не удалось, только “спасотряду” гэбэшному поднасрали изрядно,— но ведь они хоть что-то сделали — а Пищер?..

: И эта глупая ложь.

— З а ч е м ?..

: “Питу скажи”,— невольно хотелось сказать. Питу расскажи о своих здоровых почках, когда он у тебя донором в соседней палате лежал — но обошлось...

: Тогда обошлось.

— И страшно жалко вдруг стало всего, что было — но больше того, чего не было.

: Что не стало их жизнью. Их настоящей жизнью,—

Не сбылось...

— Но это уже больше касается меня, и я прерываю ГОЛОС СТАЛКЕРА, чувствуя, что с каждым словом всё дальше ухожу от него.

..: ИТАК — Я.

— Возвращаюсь к прерванной фразе: “не сбылось”. Ибо моё предчувствие: что это было? — ведь я так ясно видел ВСЁ — и летел,—

но...

..: До сих пор не могу понять, как же так получилось.

— Временные Линии,— объявляет Штерн, прикуривая от уголька из костра ( видать, что-то заело в мажорно-зипповском новоделе — а быть может, и в совести: не принято в нашем кругу выпендриваться с посторонним огнём при живом пламене. Хотя, возможно, верх взяла элементарная житейская экономия —— когда речь идёт о Штерне, все предположения являются равновероятными ),— всё дело во временных линиях,— с нажимом повторяет он.

: Штерн, как уже сообщалось, из Д/С,— весь выезд они с Котом — верным представителем хомовских “Подмёток” — ведут сложный разговор об устройстве Мира Здания: расширяющаяся Вселенная, квазары, реликтовый фон, сотворение Мира, Бог и душа, Общее Информационное Поле...

И вот теперь — временные линии. Недолго же их внимание отвлекали музыкальные пересуды... Впрочем, что ещё ожидать от спелеосмеси продуктов синтеза филфака МГУ с 57-й физматшколой ( Штерн + Ольга ) и Астрологической школы Глобы + МИРЭА ( Татьяна и Кот )?..

— СТРАШНАЯ СМЕСЬ. Совершенно-непредсказуемая — и, между прочим, очень гремучая для интеллекта: даже если им близко не пахнет.

: “Крыша” просто не успевает “поехать” — так легко и непринуждённо её срывает.