Последняя сказительница

Он показывает на ячейку.

– Она была волшебная, – шепчет он, заглядывая мне в глаза. – Как твои cuentos. И люди и место действия в каждой так отличаются друг от друга. Они решают, кем будут, что будут делать, куда пойдут, не по приказам Коллектива. А люди в твоих cuentos не живут в мире без…

Он делает паузу.

– …cuentos.

Я думаю о том, что мы с Вокси не так уж и отличаемся. Мои родители и первые дежурные, кроме Бена, ставили программы En Cognito, которые мне были неинтересны.

Вокси садится на край ячейки и сутулится.

– Герои твоих cuentos и той книги, которую я читал, творят такое, на что я никогда бы не отважился.

Даже рискуя, я не хочу, чтобы он так думал, и кладу руку ему на плечо.

– Ты очень храбрый, ведь ты привёл меня сюда.

Его голова пока опущена, но глазёнки смотрят на меня.

– Ты стараешься найти для себя что-то интересное, даже если Коллектив говорит, что это опасно. Ты доверяешь своему чутью. И это хорошо.

Если он хоть словом кому-то обмолвится о том, что я говорю, прежде чем мы уйдём с корабля, – всё кончено.

– Ну, я не совсем тебя понимаю, но если это значит, что мне хочется услышать ещё cuentos, тогда ты права, Зетта-один.

Он опускает голову.

– Наверное, Нила всё спрятала, но книга была здесь, честное слово.

Я вздыхаю, сажусь рядом и глажу его коленку.

– Женщина из той книжки вернула своего ребёнка, когда его забрали другие родители, – продолжает Вокси. – Она с ребёнком оставила свой дом и переехала в другое место.

Я так поражена, что у меня перехватывает дыхание. Это же книга Хавьера. Я хватаю его за руки.

– Вокси! Вспомни, где она!

Он таращит глаза и качает головой.

– Была здесь, клянусь.

Он ещё шире открывает глаза, когда я становлюсь на четвереньки и прикладываю ухо к полу под его кроватью.

И тут я кое-что вижу на задней стенке его ячейки – тонкую полоску фиолетового света в форме двери, такую же, как в конце корабля, ведущую в трюм.

Поднявшись на колени, я показываю на заднюю стенку.

– Вокси, а что за стеной?

– Ничего, – взглянув на стену, отвечает он.

Он ползёт через ячейку и стучит по стене. Слышится эхо. Я ползу за ним, мы вдвоём, бок о бок, теснимся в ячейке.

Я обвожу пальцем край полоски освещения, потом пытаюсь поддеть ногтем, но он ломается. Но ничего не сдвигается с места. Я прощупываю тёмную стену и нахожу выключатель от ирригационной трубы. Я нажимаю на выключатель, он ломается и падает на пол. Мы с Вокси обмениваемся испуганными взглядами. Если Нила решит проверить, что у него под кроватью, – мы пропали.

Мы смотрим на место, где висел выключатель. Глубоко в дырке светится кнопка. Дырка маловата для моего пальца, но…

Вокси жмёт розовым пальчиком на кнопку, и я слышу щелчок. Дверь скрипит и с хлопком будто втягивается назад. В лицо мне бьёт холодный воздух и знакомый запах. Я пытаюсь определить, на что это похоже, ну, конечно же, так пахнет в школьной библиотеке.

Дверь скользит и скрывается в боковом кармане, на спальную ячейку Вокси падает золотистый свет. Проём довольно широкий, пройти можно даже взрослому. Не успеваю я и глазом моргнуть, как Вокси ныряет первым. Я следую за ним, скатываясь из его ячейки на ледяной пол. Холодный воздух и металлический пол – признаки того, что хотелось найти: мы обнаружили склад семян.

Вокси стоит перед единственным столом в центре комнаты размером с мой дом. Я думала, что золотистый свет исходит от лампы, но ничего подобного. Жёлтые блики бросает голографическое солнце, размером с баскетбольный мяч. Земля, Венера, Марс, ледяной Нептун и остальные, даже Сатурн с кольцами, все медленно вращаются в дальнем углу комнаты. Это несомненно солнечная система, хотя и не отличающаяся точностью размеров.

Ниже вращающейся голограммы – стена с ящиками семян растений с Земли.

Стоя у рабочего места, Вокси улыбается. В середине стола – керамическая рождественская ёлка со вставленной фотографией веснушчатой девочки с выпавшим передним зубом. С ручки ящика свисает на шнурках пара детских пинеток. В свете искусственного солнца на стенах видны семейные фотографии в рамочках, будто земные святыни, прикреплены пожелтевшие документы: свидетельства о рождении и браке.

Вокси радостно вскидывает вверх кулак, думаю, раньше он такого не видел.

– Ну что? Я знал, что мне не приснилось!

Я думаю о Ниле и её словах про «забудем о прошлом» и «следы живших до нас». Она ругала Брика даже за упоминание о Земле.

– Откуда же это взялось? – спрашиваю я самым невинным голосом, но голос хрипит.

– Не знаю, – чешет затылок Вокси. – Только упоминать о реликвиях нельзя.

У меня щемит сердце. Не могу же я ему сказать, что вещи в комнате – самые любимые из нашего прошлого: напоминающие о доме, друзьях, семье. И как объяснишь, что Нила и её предшественники всё это у нас украли, у таких, как я и моих погибших родителей.