Постижение военного искусства

Русская мысль. 1913. Кн. II (февраль). С. 39-46.

Большая военная программа

 Когда весной текущего года на столбцах заграничной печати появился слух о предполагаемом формировании трех новых русских корпусов, в противовес намеченному усилению германской армии, то известие это было принято во Франции без всякого энтузиазма. Скептическое отношение французской критики к росту союзной армии может показаться удивительным только поверхностному наблюдателю жизни европейских армий. Между русской и французской точкой зрения на нашу армию легко провести отчетливый рубеж. Наши союзники готовятся к чрезвычайно короткой и решительной кампании. Покойный генерал Ланглуа, считавший безнравственным стратегическое учение, утверждавшее, что с проигрышем решительной битвы на границе и первым разгромом миллионной армии война будет окончена очень скоро, в какие-нибудь 3 недели, все же не полагал возможным допускать, что борьба Франции с Германией затянется свыше 2 месяцев. При таком темпе ожидаемого развития военных действий французов, очевидно, интересует не абсолютная сила русской армии, а сила той ее части, которая успеет вступить в бой за этот короткий срок. Условия стратегического развертывания русских армий привлекают особое внимание наших союзников; мы слышали во французском парламенте даже запрос о степени подготовки русской железнодорожной сети к военным перевозкам. Ясно, что те же французские писатели, которые бьют тревогу при малейшем усилении германской армии, относятся с полным равнодушием к созданию в России новых армейских корпусов, в особенности во внутренних наших областях, что может скорее замедлить, чем ускорить нашу мобилизацию и сосредоточение; совершенно естественны, в этом случае, дружеские предупреждения о безумной погоне за числом. Наоборот, всякий успех наш в увеличении подвижного состава, проложении железнодорожных путей, усилении мирной численности войск и, в особенности, в развитии в нашей подготовке активного духа глубоко радует французов.

Положение может быть резюмировано так: во Франции ожидают чрезвычайно спешного появления за Рейном всей германской армии, которая оставит в заслон против России всего 2 или 3 корпуса. Важнейшим, первостепенным театром в глазах француза является Лотарингия; русский фронт является второстепенным театром борьбы, и французов интересует не столько наша окончательная победа на нем, как количество германских войск, которое нам удастся оттянуть на себя в первые же недели войны.

***

Стратегия учит нас приносить в жертву все интересы на второстепенном фронте в пользу успеха на важнейшем театре операций. Если признать правильность французской точки зрения на Лотарингию как на главный фронт борьбы с Германией, то, действительно, серьезная неудача русских войск, оттянувших на себя десять немецких корпусов, с точки зрения союза представляется более ценной, чем успех русских против 2-3 корпусов. И, наоборот, если признать, что важнейшим противником тройственного союза является Россия и центр тяжести борьбы будет лежать в Польше, а не в Лотарингии, то действия русской и французской армий придется рассматривать под совершенно новым углом.

Вся подготовка России и Франции к войне должна будет пересоздаться на иных основаниях.

Существует две стратегии — больших и малых армий. Бельгийская, голландская, датская армии не могут рассчитывать нанести серьезное поражение в открытом поле первоклассной армии, и потому вся организация обороны такого малого государства рассчитывается на выигрыш времени — спасение должно прийти со стороны. Наоборот, когда победу может дать лишь собственная армия, приходится внимательно взвешивать каждое мероприятие, ослабляющее активную силу армии, но дающее возможность выиграть время. Все должно быть поставлено на карту, чтобы выиграть решительное сражение. Если судьба Франции должна решиться на полях Лотарингии, то было бы преступлением отвлекать солдат, пушки, деньги и заботы на укрепление Парижа.

Если мы с этой точки зрения посмотрим на организацию военной мощи нашей союзницы, то мы должны будем констатировать, что Франция совершенно игнорировала вопрос о стойкости государственной обороны.