Постижение военного искусства

Бюджет морского министерства у нас скоро достигнет 75% бюджета военного министерства. Если мы можем почти половину средств расходовать на второстепенный театр, то, несомненно, мы с большим оптимизмом рассматриваем условия борьбы на главном. Вполне возможна и такая комбинация, что все растущие цены кораблестроения и стремление располагать действительно операционноспособной морской силой приведут к тому, что бюджет морского ведомства перерастет бюджет военный. И это явление может быть вполне законным, но лишь при условии, что занятие Берлина и Вены через два месяца после объявления войны является обеспеченным, что настолько велик перевес наших сухопутных сил [...]

***

Каковы же признаки переноса Германией своего внимания на восточный фронт? Отметим прежде всего официальную мотивировку чрезвычайных вооружений 1913 года, имеющую в виду, с одной стороны, усиление России, а с другой — нарождение Балканского союза. Кстати, германская военная программа официально считается с появлением у России союзной славянской армии в 600 тысяч человек на южной границе Австрии; ныне, когда от балканского союза остались одни черепки, положение России явно остается неуравновешенным и требует военного усиления, взамен уже учтенного противником славянского союза.

Вслед за словом отметим дела. Из только что отпущенных рейхстагом чрезвычайных средств 200 миллионов марок обращаются на спешное усиление крепостей на русском фронте. В дополнение к готовому Торну переустраиваются Кенигсберг, Грауденц и Познань. Участок Вислы в германских пределах обращается в прочную перегородку, основываясь на которой сравнительно слабая германская армия может долго задерживать русское вторжение, переходя целиком в наступление то по правому, то по левому берегу Вислы, направляя свои удары на разрозненные армии русских, вися над правым флангом русских, если бы последние двинулись по опаснейшему направлению Варшава—Калиш—Берлин, и заманивая русских в Померанию, где русские не могут нанести немцам чувствительного удара. Такова идея оборонительного плана войны с Россией, развитая еще Мольтке в записке “о фланговом расположении армии у Торна” — и все мероприятия немцев доказывают, что они свято чтят его традиции. На случай же, если Россия, быстрым ударом разгромивши австрийцев, двинется по южному направлению, через Ченстохов—Бреславль—Берлин, вне досягаемости с фланговой позиции у Торна, Германия, по совету любимейшего генерала императора Бернгарда, приступила к постройке “антиславянской” крепости Бреславль, которая непосредственно преграждает южные пути и которой суждено сыграть особенно большую роль в случае распадения Австрии и принятия европейской войной характера германо-славянской борьбы.

Слова, сказанные в рейхстаге, имеют одну цену, а та лихорадочная работа, которая идет теперь вдоль нашей границы, от Кенигсберга до Бреславля, — несравненно большую. Так 18 лет тому назад немцы сосредоточивали все свое внимание на Лотарингии.

Удивительное, наконец, зрелище представляет германская военная литература. Еще три-четыре года тому назад статьи о России представляли редкое исключение. Казалось, что в мире существуют только французская и немецкая армия — так деятельно сосредоточивала все свои усилия немецкая военная литература на подготовку к войне с Францией. Шел ли вопрос о сравнении действия артиллерии, об охранении, о методах боя пехоты — всегда германский писатель имел в виду только французский фронт. Теперь же германские военные журналы на три четверти заполнены статьями о русской армии, о русских уставах, о русских приемах боя, о будущей борьбе на германо-русской границе. Мы еще не знаем, на какой фронт будет направлена правая и куда левая рука вооруженной Германии, но что Германия повернулась к нам — это безусловный факт.

Стратегический центр тяжести Европы с каждым годом передвигается на восток. Россия, остававшаяся раньше лицом к лицу лишь с лоскутной армией Австро-Венгрии, теперь должна считаться с тем, что славянский театр войны стал и для Германии важнее гальского. По мере того, как наши, а не французские армии, ставятся главной опасностью для тройственного союза, мы должны изготовиться выдержать и град главнейших ударов. Экспедиция во Францию приобретает второстепенный характер, и ученики Мольтке предпримут ее лишь постольку, поскольку оборона Франции будет допускать сведение с ней счетов в несколько недель.

***