Постижение военного искусства

Вся история нашей армии за последние пятьдесят лет дает основание для удовлетворительного ответа на этот вопрос. Кривая русской армии бодро поднимается кверху. Об успехах наших в последние годы, которые могут навлечь на нас такую же грозу, с переменой фронта Германии, как успехи болгар против турок, — уже говорилось. Мы уже опасны, но у нас нет еще гарантии непобедимости. Но надо признать, что и война в Маньчжурии, нанесшая столько тяжелых ран русскому сердцу, не знаменовала какого-либо периода падения уровня военного искусства в России. На противопоставление неудачников Ляояна и Мукдена героям Шипки и Плевны надо смотреть, как на льстивое щекотание за ухом народных страстей. Наша армия 1904 г. стояла во всех отношениях не ниже, а выше армии 1877 года; это признавалось даже столь мало наклонным увлекаться новаторскими течениями, как генерал Гершельман. Как ни крупны ошибки Куропаткина, как ни противоестественно расчленилось управление между Наместником и командующим армией, между Стесселем и Смирновым, все же это веточки по сравнению с плевненскими ягодами. После неудач под Ляояном, Шахэ и Мукденом наши полки проявили большую моральную упругость, чем после второй Плевны. Как ни прискорбны эпизоды атаки Сандепу, мы не обнаружили здесь больше тактического недоумения, чем под Горным Дубняком, когда корпус отборных войск окружил несколько дружин турецкого ополчения, жаждавших сдаться, и оказался беспомощным со всей своей артиллерией против земляного вала, за которым прятались турки. Если Горный Дубняк был все же взят, а от Сандепу пришлось уйти, то плюс и минус надо отнести на счет неприятеля, а не ухудшения своих войск. Героизм защитников Шипки не превосходил беззаветного самоотвержения истребленных до последнего в борьбе против десятерных сил безвестных защитников селения Суману — 15 января 1905 года, не нашедших еще в нашей армии себе биографа. Вечные отступления не смогли создать блестящего облика белого генерала, но Порт-Артур оставил нам светлую память Кондратенка. Руководители войск и штабов в 1904 году, несмотря на всю непопулярность их имен, должны быть признаны головой выше Зотова, Непокойчицкого, Левицкого, барона Криднера, князя Имеретинского и т.д. Вооружение, тыл, интенданты в войны 1877 и 1904 годов не могут и сравниваться. Если в Маньчжурии кое за что переплатили, кое-кто нажился, то интересы солдат не приносили в жертву, как в Болгарии. Запомним: армия может сделать большой шаг вперед и, несмотря на это, потерпеть неудачу.

Преступно окрашивать розовым цветом более дальнее прошлое и этой ложью наталкивать на вывод, что наша эволюция идет не по восходящей, а по нисходящей линии. Наши главные ошибки в Маньчжурии заключались в повторении таких же ошибок в турецкую войну, оставленных неисправленными и затушеванных псевдоисторической критикой. Как в Германии наступило теперь время, когда герои 1870 года сошли со сцены и об их ошибках заговорили беспристрастно даже в официальных изданиях, так и нам пора отнестись справедливо к отцам и детям. Мы шли недостаточно скоро, но все же вперед; перед русско-японской войной мы не хотели посмотреть на себя в зеркало турецкой войны; та искренность, удивившая весь мир, с которой мы критикуем наши действия в Маньчжурии, является порукой, что эта капитальная ошибка не будет повторена.

Нам нужно усилить нашу сухопутную мощь, у нас есть необходимые средства и имеется уверенность, что эти средства будут толково использованы. Но время не ждет.

Русская мысль. 1913. Кн. VIII (август). С. 19-29.

Национальные черты (идеи) в военном искусстве