Постсекулярный поворот. Как мыслить о религии в XXI веке

…с конца 1980-х годов в российском обществе существовал негласный неформальный консенсус о недопустимости критики деятельности духовенства и особенно руководства РПЦ. Немногочисленные (и не самые популярные) органы информации, не соблюдавшие его, можно пересчитать по пальцам. Негласный запрет на критику был продиктован сочувствием церкви и верующим, понесшим громадные жертвы при советской власти[641].

До самого последнего времени РПЦ была практически полностью защищена от критики и в этой связи располагала полной свободой действия. Однако ситуация меняется – и поворотным пунктом тут снова оказывается «панк-молебен». Конфликты стали многочисленными и повсеместными, они затрагивают самые различные сферы общества: политическую, юридическую, экономическую и т. д. Я затрону только те конфликты, которые касаются культуры. В частности, борьбу за собственность с учреждениями культуры и попытки ограничения свободы самовыражения во имя охраны традиционной нравственности.

a) Церковь против музеев

Процесс реституции церковной собственности вызвал оживленные публичные дискуссии относительно разумности подобной практики[642]. Эта дискуссия приобрела ожесточенный характер в тот момент, когда речь зашла о возвращении РПЦ собственности, ныне принадлежащей музеям или, например, школам и университетам.

Наиболее яркий конфликт развернулся в Санкт-Петербурге вокруг известнейшего Исаакиевского собора. В настоящий момент в соборе находится музей – Государственный музей-памятник «Исаакиевский собор». В 2015 г. РПЦ начала кампанию за возвращение этого собора под свой контроль. В январе 2017 г. губернатор Санкт-Петербурга объявил о том, что вскоре Исаакий будет возвращен церкви. Союз музейных работников Петербурга расценил это заявление как начало процесса ликвидации музея. Прошли многотысячные демонстрации против решения властей города[643]

. В итоге процесс заморозился, а судьба собора / музея находится в подвешенном состоянии. Полемика вокруг Исаакиевского собора – вероятно, наиболее известный пример интересующих нас противостояний, однако аналогичные истории развертываются и вокруг других знаковых музеев – например, на Соловецких островах[644] или в крымском Херсонесе[645].

Перед нами не просто конфликты из-за собственности. За этими конфликтами скрывается более серьезный вопрос о том, кто именно будет контролировать музеи и чья версия истории будет через эти музеи транслироваться. По этой причине данные конфликты привлекли к себе повышенное внимание в том числе и со стороны тех, кто никак напрямую ни с каким конкретным музеем не связан.

б) Свобода самовыражения против религиозных чувств

Как отмечалось выше, первые конфликты вокруг религии были связаны со сферой искусства. Скандальные выставки «Осторожно, религия!» (2003) и «Запретное искусство» (2006) стали прелюдией к целой серии конфликтов, главным из которых стало дело «Пусси Райот» 2012 г. После «панк-молебна», приведшего не только к тюремному заключению трех участниц группы, но еще и к принятию особого закона, вводящего уголовное наказание за оскорбление религиозных чувств верующих, конфликты, связанные с задетыми чувствами верующих, стали повседневной реальностью российского общества.

До некоторой степени это признак того, что религиозная ситуация в России все больше напоминает западную. Как отмечает Агаджанян:

Россия сталкивается с общей, если не сказать глобальной, дилеммой: конфликт между свободой слова и культурными (этническими, религиозными) чувствами… конфликт между индивидуальной свободой и коллективными культурными «чувствами» становится предметом непрестанных юридических разбирательств в национальных и международных судах[646].

Что придает российскому кейсу уникальность по сравнению с западными контекстами, так это число подобных конфликтов за сравнительно небольшой промежуток времени, равно как и интенсивность противостояния. Ниже я упомяну лишь самые громкие случаи.