Постсекулярный поворот. Как мыслить о религии в XXI веке

Прежде всего, заметим, что никакой религии «вообще» не существует: в истории складывались разные формы жизни, формации, в которых словом religio или religion ухватывалась разная реальность в зависимости от того, что данная культура считала ценным и что она хотела выделить, так сказать, «отнести к ценности», если пользоваться языком неокантианцев. Считать иначе – значит становиться на позиции Платона и постулировать существование неизменных идей и, в частности, идеи «религии», являющейся прообразом множества реальных религий, существовавших в истории.

Само слово religio

[364] известно еще с античности и вплоть до нашего времени достаточно часто фигурирует в соответствующей литературе. Однако традиционное, идущее от античности понимание religio – это понимание ее как особой добродетели, суть которой в «воздаянии чему-либо или кому-либо всего того, что ему причитается». Поэтому, возможно, более правильный перевод religio

– это не «религия», но скорее «религиозность». В античности эта добродетель «подобающего отношения», или religio, могла практиковаться в отношении самых разных объектов – суда, закона, родителей, богов, обычаев и т. д. С начала христианской эпохи значение этой добродетели слегка модифицируется: Августин в трактате «О граде Божьем»[365] указывает на то, что religio

следует понимать не просто как «подобающее отношение» к чему угодно, но как подобающее отношение исключительно к единому высшему Богу. Подобное понимание религии сохраняется вплоть до начала Нового времени и особенно четко прописывается Фомой Аквинским в «Сумме теологии». Позднее религия как добродетель уходит на второй план, собственно, вместе со всем дискурсом добродетелей[366]. Однако происходит это, как указывает Эрнст Фейл, не ранее середины XVI в.:

Я нахожу вплоть до середины XVI века… примечательно сильную приверженность классической римской концепции religio. <…> Religio

обозначает аккуратное и исполненное благоговения исполнение всего того, что человек обязан Богу или богам[367].

Можно возразить, что речь идет не о слове «религия», которое действительно в разные эпохи могло значить разное, но о существовании трансисторической сущности, которая присутствует в любом обществе, пусть и под разными названиями. Попробуем ответить и на это возражение. Прежде всего, заметим, что сама сущность ухватывается лишь через слова, а язык – это «дом бытия», и чего не существует в языке, не существует в реальности.

Что такое «религия» в ее современном понимании, претендующем на схватывание ее трансисторической сущности? Во-первых, «религия» – родовое понятие, то есть существуют родовые признаки религии, будь то «вера в сверхъестественное» или же «связь с трансцендентым», и, соответственно, существуют различные исторические виды, представляющие собой разные исторические воплощения этих родовых признаков. Во-вторых, «религия» – это особый тип мировоззрения, особый тип суждений, верований о Боге и устройстве мира. В-третьих, «религия» – это еще и некоторое внутреннее чувство, внутренний импульс, упрятанный глубоко внутри души человека. В-четвертых, «религия» – это особая подсистема общества, связанная со спасением души, поклонением богу, отличная от политики, экономики, права и т. д.