Поступь хаоса

Я и слова вымолвить не успел, потому што мы уже были на ногах и неслись по тропе. Река под нами проваливалась все ниже и ниже, а на другом ее берегу вставала бóльшая гора. На нашем лесная чащоба отодвигалась от прибрежных утесов. Тропу тут явно проложили, штобы люди могли спокойно путешествовать вдоль реки.

Она и для лошадей вполне широка, даже шире. Пять-шесть лошадей по ней спокойно в ряд пройдут.

Это даже и не тропа никакая, дошло до меня, а натуральная дорога!

Мы летели по ней, по всем ее изгибам и поворотам: девочка – впереди, я – следом, Мэнчи поспешал последним.

Пока я едва не врезался в нее – еще немного, и сшиб бы вниз.

– Ты чего творишь?! – заорал я и вцепился в нее, штобы обоим не свалиться с обрыва в реку, да еще за ножом следя: не ровен случай убью.

Но дальше я увидел то, што видела она.

Мост. Довольно далеко впереди. Перекинут с одного скалистого края на другой, через реку, футов, наверное, в сотне над ней, а то и больше. Дорога, или тропа, или што она там такое, на нашей стороне заканчивается и превращается в голый камень и густой лес. Проще говоря, идти дальше некуда, кроме моста.

В голове што-то такое шевельнулось – первые начатки мысли.

Копыта стучали уже громче. Позади, в той стороне, откуда надвигался на нас мэр, уже вздымались облака пыли.

– Вперед! – Я промчался мимо нее и припустил со всех ног к мосту.

Мы затопотали по окаймлявшей гребень утеса дороге, вздымая изрядно собственной пыли; Мэнчи несся так, што у него уши по шее распластало.

Но вот наконец и он – и это не какой-нить тебе пешеходный мостик: футов шесть в ширину, по меньшей мере. В основном веревки, натянутые меж деревянных шестов, вогнанных в скалу по обе стороны реки, и туго набитые доски от одного берега до другого.

Я проверил его ногой, ясное дело, но он оказался такой прочный, што даже не спружинил. Более чем достаточно для мальчика, девочки и собаки.

И более чем достаточно для отряда мужчин верхами, как пить дать.

Кто бы его там ни построил – строил он на века.

Я снова глянул вверх по течению, откуда мы прибежали. Пыли прибавилось, копыта гремели громче, шепот мужского Шума набирал силу. Вроде бы даже молодой   Тодд слыхать, но скорее я это себе навоображал – Аарон наверняка сильно отстал, пешком-то.

Но што я хотел, я увидел: мост – единственная переправа через реку, от горизонта до горизонта, на мили, докуда хватает глаз.

Может, и на нашу голову немного удачи свалилось.

– Идем, – скомандовал я, и мы побежали.

Мост был настолько хорошо сделан, што между досками – ни просвета: прям как по дороге идешь. На той стороне девочка встала и уставилась на меня, не иначе прочтя мою мысль в Шуме и ожидая, как мы будем действовать.

Нож я все еще держал – сжимал в кулаке его силу.

Может, удастся все-таки сделать им што-то путное.

Наш конец моста привязан к торчащим из скалы шестам. У лезвия жуткий зазубренный край с одной стороны… Я выбрал узел послабже на вид и принялся его пилить.

Пилил и пилил.

А копыта гремели все громче, разлетаясь эхом по всему ущелью. Ежели моста вдруг не станет… Я вгрызся в веревки с удвоенной силой.

И еще. И еще.

Только вот никакого прогресса у меня не наблюдалось.

– Што за черт?! – я обвинительно воззрился туда, где пилил.

Там почти што ни царапинки. Я потрогал для верности зубец на ноже и укололся: кровь пошла в ту же секунду. Присмотрелся к веревке: похоже, она покрыта слоем какой-то тонкой смолы.

Чертовой тонкой смолы, твердой как сталь, которую нипочем не прорезать.

– Глазам своим не верю, – простонал я и посмотрел на девочку: она стояла с биноком у глаз и глядела вверх по течению вдоль дороги. – Видишь их?

Впрочем, никаких биноков уже было не надо: вон они, скачут, невооруженным глазом видать. Маленькие еще, но растут, не мешкают, грохочут по камню, будто после них хоть потоп.

Три минуты. Может, четыре.

Дерьмо.

Я снова запилил – со всей скоростью и силой, на какую был способен, двигая рукой туда и обратно как можно жестче; пот залил кожу, новые боли охотно присоединились к старым, как будто тех еще было мало. Я пилил, и пилил, и пилил, роняя капли с кончика носа на нож.

– Давай же, давай! – рычал сквозь стиснутые зубы.

Поднял нож. О да! Мне удалось прогрызться сквозь один крошечный участочек смолы на одном малюсеньком узелочке огроменного етьского моста.

– Черт тебя раздери! – сказал я ему.

И запилил дальше. И еще запилил, и еще, и больше того, и пот уже затек в глаза и радостно их щипал.

– Тодд! – вопил Мэнчи, и ужас его так и разбрызгивался по всей округе.

Я пилил. И пилил.

Результат был один: нож в какой-то момент застрял, и я раскровянил себе костяшки об опору.

– ЧЕЕЕЕРТ! – Я бросил его оземь; он запрыгал по камню и улегся у девочкиных ног. – ЧЕРТ ЕГО ВСЕ ПОБЕРИ!!!

Потому што деваться некуда, на этом сейчас всё и кончится.

Всё – кончится.

Конец нашему глупому шансу, который даже и не шанс никакой был.

Лошадей нам не перегнать и чертов этот мегамост не перерезать, и нас сейчас поймают, а Бен и Киллиан уже мертвы, и нас тоже убьют, и мир на том и кончится, вот и весь сказ.