Поступь хаоса

– Вы тут главная или как? – спрашиваю я Хильди.

– Или как, щенок. Пойдемте, вы еще не видели город.

– О каком законе он говорил?

– Долгая история, Тодд. Позже расскажу.

Дорога все еще довольно широка, чтобы по ней спокойно могли проехать и машины, и лошади, но я вижу одних людей. Мы идем дальше, мимо садов и огородов, разбитых на склоне холма.

– А что это за фрукты такие? – спрашивает Виола, когда мимо нас проходят две женщины с полными корзинками и провожают нас любопытными взглядами.

– Хохлатый ананас. Сладкий как сахар, а полезный – страсть!..

– Первый раз слышу, – говорю я.

– Немудрено, – отвечает Хильди.

Я удивленно оглядываюсь: уж очень много тут деревьев, а население-то всего человек пятьдесят.

– Вы только ими и питаетесь, что ли?

– Нет, конечно, – отвечает Хильди. – Лишнее продаем в другие деревни.

Мой Шум так резко вскидывается от удивления, что Виола издает сдавленный смешок.

– Ты ведь не думал, что на всем Новом свете только два поселения? – спрашивает меня Хильди.

– Нет, – отвечаю я, краснея, – но жителей всех остальных городов перебили во время войны.

– М-м… – мычит Хильди, прикусив нижнюю губу и кивая, но больше ничего путного не говорит.

– Это Хейвен? – тихо спрашивает Виола.

– Что «Хейвен»? – тут же переспрашиваю я.

– Ну еще одно поселение, – отвечает Виола, не глядя на меня. – Вы говорили, что там придумали лекарство от Шума.

– А-а, – фыркает Хильди, – это все пустые сплетни.

– Но Хейвен существует? – спрашиваю я.

– Это самый крупный город Нового света, хотя до большого города не дотягивает. И самый первый. Он очень далеко, и крестьянам вроде нас там не место.

– Первый раз слышу, – повторяю я.

На сей раз все молчат – мне кажется, из вежливости. После той жуткой встречи с Мэтью на дороге Виола на меня больше не смотрела. Честно говоря, я уже не знаю, что и думать.

Так что мы просто идем дальше.

Во всем Фарбранче максимум семь-восемь построек, меньше чем в Прентисстауне. Это лишь здания, но почему-то даже они выглядят иначе, как будто из Нового света мы попали в совершенно другой мир.

Первым делом мы проходим мимо небольшой каменной церквушки, чистенькой, аккуратной и светлой, не то что наша темная громадина, в которой проповедует Аарон. Потом большой магазин с пристроенной мастерской механика, хотя вокруг ни машин, ни станков не видно. Я и ядерных мопедов не заметил на улицах, даже сломанных. За магазином стоят большая постройка, похожая на зал для собраний, потом домик с вырезанной на крыльце докторской змеей, и два здоровых амбара или сарая.

– Не бог весть что, – говорит Хильди, – но это наш дом.

– Не ваш, – возражаю я. – Ферма далеко отсюда.

– Верно, как и дома большинства жителей. Хоть мы и привыкли к Шуму, гораздо приятней слышать мысли только любимых и близких, а не всех подряд. От гомона так устаешь!

Я прислушиваюсь к этому гомону, но он даже близко не похож на то, что творится в Прентисстауне. Конечно, Шум есть и здесь: мужчины занимаются повседневными делами, и мысли у них совершенно обыденные, вроде Живо, живо, или Больше семи за десяток не заплачу

, или Нет, вы только послушайте, как поет, или Сегодня же починю эту клеть, или Сейчас он оттуда свалится и так далее и тому подобное – словом, самые обычные рассуждения о том о сем, которые по сравнению с черным прентисстаунским Шумом кажутся приятной теплой водой.

– Иногда эта вода чернеет, Тодд, – говорит Хильди. – Мужчины здесь тоже вспыльчивы. Да и женщины.

– Вообще-то невежливо все время слушать Шум другого мужчины! – огрызаюсь я.

– Твоя правда, щенок. – Женщина ухмыляется. – Но ты же сам сказал, что ты пока не мужчина.

Мы проходим через самый центр города, по которому туда-сюда расхаживают люди. Все они вежливо салютуют Хильди и удивленно пялятся на нас.

Я пялюсь в ответ.

Если хорошенько прислушаться, легко установить, где в городе находятся женщины, а где мужчины. Женщины похожи на скалы, омываемые Шумом: точки их тишины рассыпаны по всему поселению. Ей-богу, если б мне дали постоять и подумать минутку, я бы смог сосчитать, сколько женщин в каждом доме.

А рядом с Шумом десятков мужчин эта тишина…

Знаете, она уже и вполовину не такая грустная.

Тут я замечаю, что из-за кустов за нами наблюдают какие-то крошечные человечки.

Дети.

Дети, и гораздо младше меня.

Первый раз таких вижу.

Проходящая мимо женщина с полной корзинкой гонит их прочь. Она улыбается и хмурится одновременно, а дети, хихикая, прячутся за церковью.

Я провожаю их взглядом. В груди тоскливо тянет.

– Идешь, нет? – окликает меня Хильди.

– Ага, – отвечаю я и иду за ней, то и дело оглядываясь. Дети. Самые настоящие дети. Выходит, здесь безопасно.

Может, и Виола сможет ужиться среди этих добрых и славных (на вид, по крайней мере) мужчин, женщин и детей. Может, здесь она будет в безопасности, даже если я нет.

Наверняка так и будет.

Я кошусь на Виолу, и она тут же отводит глаза.