Поступь хаоса

Листаю книжку: множество страниц, исписанных сотнями и сотнями слов, как будто Шум записали на бумаге, ничего не разобрать.

– Эх, Бен, – шепчу я, – чем же ты думал?

– Тодд? – кричит Хильди с первого этажа. – Ви?

Я закрываю дневник и гляжу на обложку.

Позже. Спрошу об этом позже.

Обязательно. Но не сейчас.

Откладываю книжку и спускаюсь по лестнице. Виола уже там. Хильди с Франсией тоже, и руки у них по-прежнему скрещены на груди.

– Мне пора возвращаться на ферму, щенятки, – говорит Хильди. – Надо работать на благо деревни. Сегодня за вами присмотрит Франсиа, а завтра я опять приду.

Мы с Виолой переглядываемся: нам почему-то не хочется, чтобы Хильди уходила.

– Вот спасибочки! – Франсиа хмурится. – Уж не знаю, что вам наболтала про меня сестрица, но детьми я не питаюсь.

– Да она вообще… – начинаю я и умолкаю, но Шум заканчивает за меня: Ничего про вас не говорила.

– Еще б говорила! – отвечает Франсиа, сверкнув глазами, но не слишком сердито. – Пока поживете у меня. Па и тетушка давно умерли, а на их комнаты нынче мало кто зарится.

Значит, я был прав. В моей комнате жил старик.

– Учтите, Фарбранч – город тружеников. Лодырничать вам никто не даст. – Франсиа переводит взгляд с меня на Виолу и обратно. – Так что за ночлег заплатите трудом, даже если вы тут на пару дней, пока с планами определяетесь.

– Мы еще ничего не решили, – отвечает Виола.

– Хм… – хмыкает Франсиа. – Если надумаете задержаться, то сразу после перекрестка школа.

– Школа?!

– Школа и церковь, – добавляет Хильди. – Но это если вы задержитесь. – Видимо, она опять читает мой Шум. – Надолго вы к нам?

Я молчу, Виола тоже, и Франсиа опять хмыкает.

– Миссус Франсиа… – обращается к ней Виола.

– Просто Франсиа, дитя, – удивленно поправляет ее хозяйка дома. – Что ты хотела?

– Как я могу связаться со своим кораблем?

– С кораблем, говоришь… – задумчиво тянет Франсиа. – Хочешь сказать, что где-то в черноте болтается корабль с переселенцами и они летят сюда?

Виола кивает:

– Мама с папой должны были отправить им отчет. Рассказать, что нашли.

Она говорит так тихо, а лицо у нее такое открытое, полное надежды и готовое к разочарованиям, что я опять чувствую знакомый укол печали, от которой весь Шум наполняется горем и чувством утраты. Чтобы удержаться на ногах, я опираюсь на спинку дивана.

– Ах, девонька ты моя, – говорит Хильди подозрительно ласковым голосом. – Твой корабль небось пытался связаться с Новым светом?

– Да, – кивает Виола. – Никто не ответил.

Хильди с Франсией обмениваются кивками.

– Ты забыла, что мы – люди религиозные, – начинает Франсиа. – Мы сбежали от мирской суеты, чтобы построить своими руками утопию, а все машины и электронику забросили подальше.

Глаза Виолы раскрываются чуть шире.

– То есть у вас нет никакой связи с внешним миром?

– Даже с другими поселениями нет, – отвечает Франсиа, – что уж говорить о космосе.

– Мы фермеры, девонька, – добавляет Хильди. – Простые фермеры, которые хотят простой жизни. Ради этого мы и проделали такой огромный путь, ради этого отказались от всего, что будило в людях ненависть. – Она постукивает пальцами по столу. – Вот только по-задуманному не вышло.

– Признаться, мы больше никого не ждали, – говорит Франсиа. – Учитывая, каким был Старый свет, когда мы оттуда улетели.

– То есть я тут застряла? – чуть дрожащим голосом спрашивает Виола.

– Видать, так, до прибытия твоего корабля.

– А далеко они? – спрашивает Франсиа.

– Вход в систему через двадцать четыре недели. Через четыре недели перигелий, а еще через две – вход на орбиту.

– Вот бедняжка, – сказала Франсиа. – Похоже, ты с нами застряла на семь месяцев.

Виола отворачивается, с трудом переваривая новости.

За семь месяцев всякое может случиться.

– Кстати! – с притворным весельем говорит Хильда. – Я слыхала, в Хейвене каких только хитроумных штук нет! Ядерные машины, проспекты, магазинов уймища. Может, рано пока расстраиваться – вдруг там повезет?

Хильди подмигивает Франсии, и та говорит:

– Тодд, сынок, а ты мог бы поработать на складе. Ты ведь на ферме вырос?

– Но… – начинаю я.

– На ферме всегда работы невпроворот, – перебивает меня Франсиа. – Хотя что я говорю, ты и сам знаешь.

За этой болтовней Франсиа потихоньку выводит меня за дверь. Я оглядываюсь и вижу, как Хильди утешает Виолу ласковыми, неслышными мне словами, смысла которых я опять не могу разобрать.

Франсиа затворяет дверь и ведет нас с Манчи через главную улицу к одному из больших сараев, которые я видел по дороге сюда. Двое мужчин подвозят к воротам тачки с полными корзинами фруктов, а третий их разгружает.

– Это восточный склад, здесь хранятся продукты, которыми мы торгуем с другими деревнями. Обожди-ка.

Я останавливаюсь, и Франсиа подходит к грузчику. Они о чем-то переговариваются, и в его Шуме сразу возникает отчетливое Прентисстаун?, за которым следует целый ураган чувств. Они немного отличаются от тех, что я слышал раньше, но прислушаться я не успеваю: они утихают, а Франсиа возвращается ко мне:

– Иван говорит, на складе некому подметать.