Потерять и обрести

– Вы с ним и целуетесь по-разному, – пробормотала Миранда через несколько минут.

Джонатан рассмеялся и сказал:

– Да, нам когда-то говорили об этом. Но поверь, это больше никогда не повториться. Даю слово, Миранда. Я забылся… и оскорбил тебя. Искренне раскаиваюсь. Честное слово! Ты простишь меня, дорогая?

– Я не чувствую себя оскорбленной, Джо. Могу только сожалеть о том, что я не Чарити. Ведь я понимаю, что ты целовал не меня, а ее. Если бы она умерла в результате болезни, у тебя хотя бы была возможность сказать ей последнее прости. Но она погибла неожиданно, и ты не мог даже попрощаться с ней. Это очень больно, я знаю.

– Ты необычайно умна для своего возраста. Кажется, я начинаю понимать, почему Джаред влюбился в тебя без памяти.

– А мне кажется, что нам пора позвонить Перки. Кстати, откуда ты знаешь ее прозвище?

– Лорд Палмерстон сказал. Он всегда все продумывает до мельчайших деталей. Между прочим, в качестве своего нового камердинера я привел одного из его людей. Всем остальным мы скажем, что Митчума переманил другой джентльмен, сделав ему более выгодное предложение, а его место займет Коннорс.

– Очень хорошо. – Миранда протянула руку и дернула за сонетку. – Я распоряжусь, чтобы на ночь нам принесли еще одно одеяло. Мы свернем его и положим между нами, чтобы была видна граница, которую нельзя нарушать.

– Я могу спать вон на том диванчике, – предложил Джонатан.

– Да, только твои длинные ноги будут свешиваться, а полы у нас очень холодные. Не бойся, Джо, я не стану тебя соблазнять, – добавила Миранда с усмешкой.

Она встала с кровати, села за туалетный столик и начала расчесывать свои длинные волосы.

В дверь постучали, и в комнату вновь вошла Перкинс, которая принесла поднос с рассчитанным на двоих завтраком.

– Доброе утро, милорд. Доброе утро, миледи. – Горничная поставила поднос на столик возле камина. – Коннорс спрашивает, будете ли вы принимать ванну, милорд? Как жаль, что Митчум ушел от нас.

– Скажи Коннорсу, чтобы приготовил ванну после завтрака.

– Хорошо, сэр, – произнесла Перкинс, делая реверанс. И тут же вышла из комнаты.

Джонатан подошел к столику и начал поднимать крышки со стоявших на подносе блюд.

– О боже, копченая сельдь. Брр!.. – Его даже передернуло.

– Джаред любит копченую селедку, – пояснила Миранда.

– А я терпеть не могу.

– Придется привыкать, Джо. Кстати, твой голос похож на голос Джареда, но ты слегка гнусавишь, как все уроженцы Новой Англии. Так что и над акцентом тебе придется поработать.

Подобные советы Миранда давала ему в течение нескольких последующих недель, и вскоре Джонатан начал ощущать себя скорее Джаредом, чем самим собой.

Аманда и ее муж подмены не заметили, но поначалу Джонатану было довольно трудно исполнять роль брата в их присутствии. Помогала Миранда, поведение которой, как обычно и с Джаредом, представляло гремучую смесь из проявлений страстной любви и демонстрации полной независимости. Эта игра шла на пользу и душевному состоянию Джонатана. Боль от потери Чарити стала утихать, и в нем постепенно начал просыпаться прежний мужчина.

Им обоим нравилась жизнь в поместье. Миранда обожала прогулки верхом и совершала их регулярно, за исключением тех дней, когда стояла совсем уже ненастная погода. Джонатан часто сопровождал ее. Отъехав подальше от Суинфорд-Холла, они могли разговаривать обо всем совершенно свободно, не опасаясь чужих ушей. Из рассказов Джонатана Миранда многое узнала о детстве Джареда и о бабушке Саре Лайтбоди, благодаря доброте и мудрости которой он сумел освободиться от упрямого и безжалостного отца.

– Я не помню, чтобы в сознательном возрасте брат хоть как-то проявлял свои чувства, – говорил Джо, – но когда бабушка умерла… О, Джаред рыдал как ребенок.

Вскоре вернувшаяся из Брайтона вдовствующая леди Суинфорд приняла Джонатана-Джареда безоговорочно и была прямо-таки очарована им.

– У твоего мужа, Миранда, прекрасные манеры! – то и дело восклицала она. – К тому же он очаровательный мужчина. Да-да, чертовски очаровательный!

Несмотря на довольно теплую погоду, приближался первый месяц зимы, и уже начали поговаривать о Рождестве и о том, что перед ним будут две заслуживающие внимания семейные даты: полгода семейной жизни Аманды и Адриана и год со дня свадьбы Миранды и Джареда. А шестого декабря, в день первой годовщины венчания лорда и леди Данхемов, в Суинфорд-Холле был торжественный прием, на который решили пригласить побольше гостей. А также устроили танцы. И так уж получилось, что самым знатным из гостей оказался бывший поклонник Аманды герцог Уитли.

Дариус Эдмунд, герцог Уитли, был высоким мужчиной около сорока лет, с чуть тронутыми ранней сединой каштановыми волосами и безукоризненными манерами. Одевался же он безупречно. И вообще, считался ценителем всего красивого и был страстным собирателем произведений искусства. Возможно, его ухаживания за Амандой являлись следствием этого увлечения. Дариус дважды был женат, и обе его жены были очаровательными женщинами и имели безупречную родословную. Но, к сожалению, обе скончались, не успев родить ему детей.