Повести и рассказы писателей ГДР. Том II

При таких удачных обстоятельствах просто невозможно оставаться «танками»! Ведь как здорово излить свою злость на эту бессмысленную военную игру в порядочной потасовке! Как здорово врезать кулаком в лицо другого, пусть он такой же, как ты, только из соседнего батальона. Какое удовлетворение это приносит! Ведь все они так молоды, а уже пять или шесть лет в солдатах. И ничего-то они не знали в юности, кроме своей грубой силы. Грубость привита им с десяти-двенадцати лет, возведена чуть ли не в разряд добродетели. Не удивительно, что после «танковой атаки» появились синяки под глазами, ссадины, расквашенные носы — все это мелочи, наличие которых им даже зачтется как знак подлинного боевого духа. Ведущим, в основном ефрейторам, пришлось потрудиться, чтобы навести порядок среди этой свалки. И сразу же они перекатились через ров, пошли вперед беглым шагом, стреляя от бедра. А тут подошли и остальные сорок группок. Заминка продлилась недолго; в действительности этот ров как препятствие большего и не стоил. Разве такой ров без артиллерии удержит «Т-34»?

Первыми результатами своего маневра Гельнер мог быть доволен: дольше необходимого они во рву не задержались. Капитан приблизил к глазам бинокль. Пошла вторая волна. Автоматчики «противника», маленькие, как гномы, метались тут и там, отступая все дальше. Сейчас они карабкались по склону холма более крутого, нежели тот, за которым он, Гельнер, держал в боевой готовности свои части. «Противник» постарается закрепиться на склоне. С того места, где стоял Гельнер, склон был отлично виден. Он заметил, как они быстро установили там несколько тяжелых пулеметов. Вот они уже начали отбиваться учебными ручными гранатами, залаяли пулеметы. Если его «танковые группки» сейчас рассыплются, если у них пороху не хватит, тогда… Ведь, как-никак, это всего лишь муляжи, и довольно странные притом.

Гельнер направил свой клин против правого фланга. Отступающие потянули за собой весь центр. А левый фланг противника еще кое-как держался. Неудивительно — от места прорыва они дальше остальных. Гельнер приказал снять с левого фланга столько взводов, сколько можно, лучше всего целую роту, и не наступать там вообще, а только нажать немного, если противник отойдет сам. Капитан Гельнер был полон решимости бросить в прорыв еще больше сил!

Из обуглившегося леса неожиданно вылетела огненная молния и полетела вперед, а за ней вдогонку торопилось что-то коричневое, быстро перебирающее ногами, — и все это по тылу противника, через снежное поле, к склону. Несколько мгновений спусти эта призрачная картина скрылась где-то сзади, за косогором.

Это были мы, Ротман и я, его «пулеуловитель».

Сообщение о концентрированном наступлении Первого и о мерах нашего батальонного штаба майор выслушивал со все возрастающим беспокойством.

Сначала офицер, командовавший Вторым, не растерялся. Он приказал под прикрытием подразделения бронебойщиков немедленно начать запланированное отступление. Но когда до него дошла весть о поголовном уничтожении бронебойщиков, когда через ров перекатилась первая волна «противника» и накатывалась вторая, он выразил Ротману свое удивление странным поведением людей из первого батальона, это-де против всех правил. И только тогда Ротман, будучи не вправе и дальше молчать, открыл ему положение дел. Это сильно озадачило офицера, ибо он был человеком старой закваски и для него нарушение правил игры явилось чем-то неслыханным. Как это можно ставить под удар выполнение плана дня только для того, чтобы выяснить, как поведет себя часть и ее командир в критическом случае? Но тут он слегка побледнел, и прикусил губу, сообразив, что испытанию-то подвергся как раз он сам. Майор был достаточно бесстыден, чтобы не делать из этого тайны.

Положение командира батальона было тем неприятнее, что он полностью отдавал себе отчет: он не в силах изменить почти ничего. Противник неожиданно прибегнул к массированной танковой атаке. Что остается делать? Свернуть командный пункт и отступить, если не хочешь быть обойденным с флангов. Тем более что сам он находится уже в непосредственной близости к месту боя. Но что скажет на это майор? Омерзительно, этот человек подкарауливает каждое его слово, словно кот шорохи из мышиной норки. Командир батальона решил подождать еще некоторое время. Все равно, как ни сделаешь, будет не так. Приказал резерву выдвинуться в район прорыва. Взвод гранатометов поставил за вторым противотанковым рвом.