Повседневная жизнь, досуг и традиции казацкой элиты Украинского гетманства

Элита общества, являясь его лицом, отражает его культуру, традиции и особенности. При этом именно повседневная жизнь и досуг позволяют нам более полно и объективно судить об этой элите. Ведь искусство (архитектура, литература и др.) являются лишь верхушкой айсберга, доступной немногим, а то, как ты проводишь досуг, – во многом и определяет твою сущность.

Известный штамп, во многом соответствующий истине, что римская элита со своими оргиями и всевозможными излишествами стала предвестником краха империи. Вырождение элиты, пресыщенность, распущенность и вседозволенность ведут к краху их страны. Тем не менее, элиты многих империй и стран, претендовавших на главенствующую роль, с завидным упорством следовали примеру римлян, каждый раз натыкаясь на те же грабли.

Надо сказать, что вышесказанное совершенно не относилось к украинской старшине – по крайней мере, если мы говорим о XVII–начале XVIII вв. Это была новая, формировавшаяся элита, еще не испорченная, постоянно сдерживаемая законами и традициями, которой к тому же все время приходилось бороться за собственные права и привилегии, равно как и за права и привилегии своего государства.

Учитывая весьма неумеренный образ жизни польской шляхты с одной стороны, и суровую действительность казацкой военной службы – с другой, было бы логично предположить, что досуг украинской старшины был весьма прозаичен, а нравы грубоваты.

На украинских землях «доказацкого периода» традиции и вправду были веселые. До короля и столицы было далеко и каждый магнат (чуть не написала олигарх) являлся безраздельным правителем на своих огромных территориях. Ни судебных, ни юридических прав никто из магнатов не признавал, и в ходу было только право сильного. У магнатов для решения их проблем имелись хорошо вооруженные отряды наемников. Недаром Б. Хмельницкий с ненавистью называл таких панов «королевятами».

Мелкие паны, конечно, собственных армий содержать не могли, но «наехать на соседа» тоже не брезговали, призвав на помощь себе подобных вооруженных бездельников. Знаменитый польский шляхтич С. Лащ прославился тем, что подбил свой кафтан судебными решениями (у него их накопилось 236), открыто кидая вызов власти. Не меньше был известен и потомок славного украинского шляхетского рода Юрий (Ежи) Немирич. Он принадлежал к протестантской секте ариан, отрицавших Троицу. Но когда должен был приносить присягу для вступления в должность Киевского подкомория, не стесняясь, заявил, что для достижения своей цели готов поклясться «не только тройкой, но даже четверкой»[501]

.

На этом фоне кажется совершенно поразительным, что знаменитый казацкий гетман Петр Сагайдачный находил время для создания высшей школы, написания полемических произведений, занимался театром. И это человек, о котором казацкая песня уверяла, что он «промінял жінку на тютюн та люльку[502]»[503]. А Богдан Хмельницкий и Иван Мазепа, которые в перерывах между битвами и дипломатической игрой писали стихи и музицировали? Не в этом ли глубоком внутреннем мире казацкой элиты кроется причина того, что казацкая Украина сумела создать собственную государственность, свою идентичность и украинское барокко, не превратившись в узкий, закрытый для внешнего влияния анклав профессиональных военных, ограниченных собственными традициями[504]

?

Так чем же занималась казацкая старшина на досуге? Откуда у них была такая тяга к прекрасному? Следует вспомнить, что большинство украинской шляхты и казацкой старшины имело первостепенное по тем временам образование, вполне сравнимое с европейским. Иезуитские коллегиумы, появившиеся на Украине с легкой руки поляков, сменились православными братскими школами и коллегиумами.

Украинское образование возникало и формировалось как стремление местной шляхты дать своим чадам знания такого уровня, чтобы они ни в чем не уступали отпрыскам польского дворянства. К тому же в эпоху религиозных войн на повестке дня стояла острая потребность противостоять на равных в богословских спорах ученым иезуитам. Это сочетание привело к тому, что украинское образование, основанное на православии, впитало в себя достижения Ренессанса, не только не отвергая, но наоборот, развивая идеи свободы античности и Возрождения.

Ведущую роль между ними, разумеется, играл Киево-Могилянский[505]

коллегиум, получивший в 1659 г. статус Академии[506]. Существовали и другие заведения. На Правобережной Украине, в Гоще, Петром Могилой была организована Гойская коллегия, просуществовавшая до 1672 г., когда была уничтожена пожаром во время турецко-татарского набега[507]. Важную роль играли братские школы, например, знаменитая школа при львовском Успенском и луцком Крестовоздвиженском братствах. В них изучали грамматику, диалектику, риторику и музыку, а также языки: церковнославянский, «просту мову» (т.е. староукраинский), латынь (язык официального делопроизводства), польский (как полезный в обычной жизни)[508].