Правда зеркала

Цюкунфт осмотрелась вокруг с таким видом, словно до сих пор не могла поверить, что она здесь, не могла поверить, что выжила.

– Дерьмо, – сказал Вихтих, задумчиво глядя на труп своего старшего друга.

– Что такое? – спросила Цюкунфт.

– Бог обещал, что если я спасу жизнь Бедекту, он исцелит мои шрамы, вернет мне мою красоту.

Она наклонила голову и демонстративно осмотрела его лицо.

– Слушай, ну не так уж плохо ты выглядишь. Ты все еще недурен собой. Просто суровый и резкий такой. Некоторым женщинам такое нравится.

«Она меня хочет».

Что бы Бедект ни сделал с реальностью, все постепенно возвращалось на круги своя.

«Я – Вихтих Люгнер».

– Неужели?

Он уставился своими плоскими серыми глазами в эти зеленые и направил на нее всю свою силу гефаргайста. Она нервно улыбнулась и облизнулась. Она не отвела взгляда, и он почувствовал, как еще частичка прежнего Вихтиха вернулась к нему.

Морген и Нахт. Что ему делать с богом Геборене и его проклятым Отражением? Сможет ли он заставить кого-то из них вернуть ему красоту? Нахт обещал залечить его раны, вернуть отсутствующие пальцы, а Морген – богатство и славу. И он хотел всего этого.

«Став богатым, я мог бы вернуться домой к жене и сыну».

Но если он сделает это, погубит ли он Флуха так же, как погубил Опферламм? Он взглянул на труп ученицы, увидел ее застывший взгляд. Эти глаза никогда не состарятся, никогда не познают ни любви, ни боли, ни счастья. Он вспомнил, как говорил ей: «Я – твой единственный друг. Я присмотрю за тобой. Только благодаря мне ты будешь оставаться в живых – пока не научишься драться за жизнь сама». Он солгал или потерпел неудачу, и ему не нравилось, что это – в любом случае – говорило о нем самом.

«Не могу же я так подставить Флуха».

Он повернулся к Цюкунфт.

«Вспомни сон. Вспомни того старика».

У него были точь-в-точь такие же шрамы, как у Вихтиха теперь. Он не был похож на человека, обладающего большим состоянием. Честно говоря, старик выглядел так, словно ему было вообще насрать на деньги.

«Да пропади они пропадом, боги эти».

Даже если выполнят его просьбы, они попытаются использовать его. В конце концов, Величайший Фехтовальщик в Мире любому пригодился бы.

Вихтих, наслаждаясь соблазнительным видом многочисленных изгибов тела Цюкунфт, облепленных пропитанными кровью рубашкой и юбкой, подал ей покрытую коркой засохшей крови руку. Она, не поколебавшись ни секунды, приняла ее.

– Я – Вихтих Люгнер, Величайший Фехтовальщик в Мире.

Она окинула его оценивающим взглядом.

– Верю, верю.

Она рассмеялась, в глазах заплясали лукавые огоньки.

– Вообще-то, – сказал Вихтих, – я солгал.

– Ты не Величайший Мечник в Мире?

– Нет. Я Величайший Мечник среди городов-государств.

– Но это и есть весь мир, – озадаченно возразила она. – У обитателей Басамортуан нет мечников, а больше ничего нет.

– Я думаю, что есть. Я думаю, что есть что-то еще за горами.

– Но все знают, что это и есть весь мир. Вера определяет реальность.

– А если по ту сторону гор живут люди, которые знают

другое?

Цюкунфт задумчиво кивнула.

– Только представь себе, во что они могут верить. И какова тогда их реальность. Что, если они думают, что небо зеленое, или все – каждый из них – верят, что по природе своей люди – хорошие?

Он сразу предполагал, что она безумна, но теперь это стало окончательно ясно. Он решил пока ничего не говорить об этом. Еще подвернется много возможностей посмеяться над ее наивностью.

– Хочешь пойти со мной? – слова вырвались прежде, чем он понял, что говорит.

«Зачем ты просишь ее об этом? Ты знаешь, что выйдешь из этих гор в одиночестве. Если она пойдет с тобой, то погибнет. Или решит остаться там, с тем, что найдет для себя по ту сторону гор».

– Ты такой же, как Бедект? – спросила она. – Я могу довериться тебе?

Вихтих одарил ее своей лучшей дерзкой улыбкой и понял, что она получилась очень удачной. Может быть, это была самая лучшая в его жизни дерзкая улыбка.

– Это, моя дорогая, было бы ужасной ошибкой.

Глава сорок пятая