Православный мир и масонство

Этим своим отношением к сектантству масонство наиболее ярко вскрывает свою сущность, свои моральный облик и свое отношение к вопросам религии. Святая Святых каждого человека — его вера — используется масонством для своих открыто низменных, корыстных целей. Религиозное горение и искание искусно превращается в рассадник злобы и ненависти. Обман и подкуп, грубая лесть и запугивание культивируются как средства достижения целей. Под видом высоких идеалов человечеству внушается мысль о том, что земное корыто — единственное благо, к которому оно должно стремиться.

Орден софианцев

Между ХСМЛ, розенкрейцерами, теософами и сектантами существует тесный и неразрывный союз, как между организациями, сродными по духу, направлению и конечным устремлениям. Их объединяет одна цель — борьба с христианством вообще, а с православием в особенности. Все эти антихристианские организации подчинены главному центру ХСМЛ в Америке и оттуда получают директивы. На Западе, в Париже, работой всех этих организаций руководит один из виднейших деятелей ХСМЛ, Джон Мотт, а в Маньчжурской Империи в Харбине — секретарь местного Отдела ХСМЛ, американец Хейг. Розенкрейцеры, теософы и различные сектантские объединения получают материальную поддержку от ХСМЛ и в свою очередь, содействуют успеху его работы, оставаясь в ответ на получаемое покровительство, верными союзниками в проведении общих задач и целей.

После революции ХСМЛ обратил свое благосклонное внимание на эмигрантскую организацию, именующуюся «Братство Святой Софии».

Братство это, зародившееся еще в России, было создано группой профессоров и литераторов, занимавшихся религиозными вопросами. В период деятельности Штейнера в Германии и открытия им там антропософического общества, учившего, что антропософия исследует жизнь человека в Софии, в 1900 году в России возник кружок софианцев под руководством М. С. Соловьева (брата философа), который развивал идеи В. С. Соловьева о Софии.

Соловьевский кружок был только началом. Брошенные розенкрейцерами «Семена розы», в виде учения о Софии, упали на плодотворную почву. Очень скоро возникают и другие кружки, в которых происходят поиски Софии — Премудрости Божьей.

«В кружках и между кружками, — пишет гр. Граббе, — шли постоянные споры, хотя одно у них было общее — искание познания Софии, как какого-то женственного начала. Только подходы к Софии были разные. Одни ограничивались суждением о ней с религиозно-философской стороны, исходя преимущественно из гностической системы древнего еретика Валентина, другие переносили Софию в область политики и социологии, видя проявление ее в революции. Одни в своем учении о Софии исходили из хотя бы извращенного, но христианства, другие выводили его непосредственно от Валентина и прочих гностиков. Эти разнообразные оттенки вызывали бесконечные споры». (Гр. Ю. П. Граббе. Корни церковной смуты.) Участниками этих кружков являлись Булгаков, Бердяев, Карташев, Мережковский, Философов, Ремизов, Белый, Соллогуб и др.

И в Петербурге, и в Москве кружки эти объединяли людей различных направлений и оттенков: от софианцев-христиан до сатанистов, вроде Соллогуба и Блока.

На почве всех этих исканий и откровений возникло Религиозно-философское Общество, которое объединило представителей самых различных течений софианской религиозно-философской мысли.

После революции, в 1918 г. при большевиках, в Москве, руководители Религиозно-философского Общества открыли Вольную Академию Духовной Культуры. В ней, кроме вышеупомянутых деятелей к группе руководителей присоединились профессора Франк, Карсавин, Вышеславцев и др.

После «высылки» профессоров-софианцев из Советской России в 1922 г. они на средства ХСМЛ открыли в Берлине Религиозно-философскую Академию, которая затем была перенесена в Париж и стала центром для объединения отдельных деятелей в Орден Софианцев.

К числу выдающихся братьев-софианцев следует отнести Булгакова, бывшего социалиста-марксиста, ставшего в эмиграции священником, масона Карташева, бывшего министра исповеданий в кабинете Керенского, крещенного иудея Франка, протестанта Зенковского, Бердяева, Вышеславцева и др. В эмиграции эти профессора, на деньги ХСМЛ, открывают эпоху «реформации» Православной Церкви. Они приходят к непреложному убеждению, что Православная Церковь нуждается в радикальной внутренней реформе, что она «одряхлела» и требует обновления, что они должны и могут стать пророками нового христианства, могут изобрести новые догматы и создать свою иерархию.

В своих сочинениях Булгаков, Бердяев и Карташев начинают излагать свои мысли и чаяния, которые должны вдохнуть новую жизнь в «омертвевшую» православную церковь.