Пределы нормы

– Часто у Соболева бывали?

– Нет.

– Зачем сегодня к нему пришли? Так рано.

– Ладу искал.

– Лада – это кто?

– Сестра моя. Родная.

Не пишет ничего, на меня смотрит.

– А почему вы ее у убитого искали?

Кровь прилила к лицу, знал, что оно красное, пылает. Слышу гулкий стук собственного сердца.

– Любовь у них.

– Угу.

Снова взял верхний лист из папки, прищурился, почитал. Читает, наверное, что доктор женат.

– Фамилия, имя, отчество и номер телефона вашей сестры.

Назвал под запись, номера не знаю, так ему и сказал. Тот же долгий взгляд, как тогда, когда свой не назвал. Я сжался под ним.

– Ну? Нашли? – наконец спросил он.

– Кого?

– Сестру.

– Нет. Там был он, – я кивнул в сторону молодого полицейского. Тот, почему то улыбнулся.

– Ладно. Где вы, Алексей, – подглядел мое имя в своей писанине – находились прошлой ночью с двенадцати до двух часов?

– У Розы, – ответил я, сглотнув слюну.

– Фамилия, имя, отчество, адрес, номер телефона.

– Пархоменко Алексей Евгеньевич…

– Да не ваше, ее.

– Розы? Я не знаю.

Я взглянул на молодого, будто искал поддержки, а он улыбался, хоть и не по злому, но обидно, я быстро отвернулся.

– А кто знает?

– Лада. Мама, наверное.

Полный полицейский стучал ручкой по своему полупустому листу.

– А номер сестры мы не знаем, матушки вашей, полагаю, тоже. Так, так…

А ручка ему в такт: стук, стук.

– Ну хорошо, сейчас сходите с Сергеем Андреевичем, снимите отпечатки пальцев, а потом мы вас отвезем домой. Вы с кем проживаете?

– С мамой.

– А сестра?

– Сейчас с нами.

– Вот и отлично.

Молодой уже стоял у моего стула. Сергей Андреевич – это он. Я медленно поднялся.

– Но их нет дома, никого нет, – чуть-чуть и я бы заплакал.

– А куда они делись?

– Не знаю.

И полный улыбнулся, как взрослый улыбается ребенку.

– Ну ничего, отвезем, а там посмотрим.

Глава 5

– Какая твоя? – спросил полный, имея ввиду дверь, когда остановились на лестничной площадке второго этажа.

Я указал. Шарил по карманам, опять искал ключ. В кармане штанов нашел. Но это оказался не тот. Я повертел его в пальцах и сунул обратно в карман. Видимо, полный устал ждать, и позвонил в звонок. Мама открыла дверь. Казалось, она не удивилась людям в форме у своей двери. Но увидев за крупной спиной полицейского меня, озабоченно нахмурилась.

– Разрешите?

– Конечно, конечно, – мама отступила назад, пропустив нас в квартиру. Позволила полицейским не разуваться, а я разулся.

Прошли в гостиную. Полный остановился в дверях, оглядел комнату, и уверено прошел к дивану, сел, поставил у ног портфель. По-хозяйски указал маме на кресло напротив:

– Присаживайтесь.

Молодой остался стоять у входа в комнату, а я находился у окна, так что все трое оказались в поле моего зрения. Полный представился – имя, звание, мама в ответ назвала себя по имени-отчеству, ее голос заметно дрожал.

– Да вы не волнуйтесь, – с мамой он говорил ласково, я был ему за это благодарен, – мне нужно просто уточнить некоторые данные.

Достал из портфеля ту самую папку из кабинета, раскрыл, сверху лежал листок с моими словами выведенными его рукой.

– Насколько я понял, Роза – это знакомая вашего сына, – мама кинула быстрый взгляд на меня и поспешно кивнула – нужна ее фамилия, отчество, адрес, номер телефона.

Мама назвала фамилию, сказала, что адрес затрудняется назвать, а номер телефона нашла в своем мобильном и продиктовала.

– А в чем дело? – спросила она очень тихо, как бы надеясь, что полицейский не расслышит ее вопроса и не ответит, потому что ответа она боялась.

– Да вы не волнуйтесь, – снова сказал он.

– Эдуард Владимирович мертв – неожиданно для себя сказал я сдавленным голосом.

Сколько ужаса я видел в родных глазах! Она смотрела на меня, не моргая.

– Катерина Михайловна, – привлек ее внимание полный, она с трудом перевела взгляд на полицейского – мне бы теперь переговорить с … – знакомым прищуром забегал по листку – с Ладой Евгеньевной.

Мама встала.

– Давайте пройдем с вами в другую комнату, – она вяло махнула рукой в сторону коридора. Они ушли в кухню.

Долго не возвращались. Я отвернулся от молодого, уставился в окно. Потом шорохи в коридоре, обернулся, молодого в дверях уже нет.

Ушли, мама затворила за ними дверь и вернулась ко мне.

Приближалась она очень медленно, будто каждый шаг давался ей с трудом. Когда она остановилась совсем близко, я спросил:

– Где Лада? – мой голос предательски дрогнул.

Мама взяла мои руки в свои. Они у нее оказались холодные.

– Ты не волнуйся, – теперь уже она говорила мне.

– Я не волнуюсь – специально для мамы сказал я спокойно.

– Ночью Лада возвращалась на машине от Розы и попала в аварию, – и поспешно добавила – у нее все хорошо, она в больнице, переломы, ушибы, но ничего серьезного. Марсель с ней. Я сейчас соберу вещи и снова поеду в больницу, сменю Марселя.

Я кивнул. Она погладила меня по руке выше локтя.

– Лешенька, ты только из дома никуда не уходи…

– Полицейский сказал?

Она кивнула с болью в глазах.

– Хорошо.

Погладила меня по голове, вымучено улыбнулась и ушла собирать вещи.

Я так и остался у окна, только стул себе принес.