Предтеча

Перед глазами стояла Твин, какой её запомнил: хрупкая, по-мальчишески угловатая, с озорным блеском в глазах. Вспомнилось её тепло, нежность, которой был пронизан тот поцелуй. Всё бы отдал, чтобы испытать подобное ещё раз, но она не принадлежит ему и никогда, наверное, не будет.

— А ты мне нравиться! — рядом плюхнулась черноволосая уруттанка.

Керс равнодушно взглянул на неё и снова закрыл глаза. Красивая, но не хотелось. Нет, не так. Хотелось, но не её. После той ночи не мог смотреть даже на Глим, будто в голове что-то перемкнуло и пропал интерес ко всем, кроме одной. Подарив поцелуй, Твин невольно забрала с собой его спокойствие.

Уруттанка намёка не поняла. Устроившись сверху, она провела ладонью по его груди и прильнула к губам. Целовала страстно, игриво покусывая. Пальчиками впилась в плечи, плавно задвигала бёдрами, призывая войти в её жар. Тело тут же отозвалось и он поддался соблазну, представив вместо черноволосой ту, чей образ заставлял сердце биться сильнее.

Глава 30

«Граждане Прибрежья имеют право на получение информации и достоверных сведений о деятельности Сената, органов управления, общественных организаций и должностных лиц. Так же граждане имеют право на распространение собственного мнения и информации о государственной деятельности, если она не является заведомо ложной или вводящей других в заблуждение».

«Заветы потомкам», 06.027

Корнут мельком взглянул в узкое оконце коридора. Казалось, со вчерашней метелью, небо обрушило на землю всё, что накопилось за месяц, и теперь, как капризная девчонка после истерики, глядело на мир хмурым ликом. Тяжело вздохнув, он направился дальше. Лучше не заставлять Юстиниана ждать. Обычно такие ранние вызовы, когда поднимают из постели ни свет ни заря, не сулят ничего хорошего.

Может и к лучшему, что не получилось вчера сообщить о заговоре. Кто знает, что на этот раз стряслось. В гневе Юстиниан может натворить что угодно, если вовремя не остановить. Но долго тянуть нельзя, неизвестно, сколько у них в запасе времени. Придётся импровизировать. Мысли дельные есть, но их нужно ещё придержать, поработать над ними, огранить до безупречной формы. Да и с тем осквернённым не всё ещё ясно, быть может, дела обстоят намного хуже, чем предполагается. Если выродки на стороне Максиана, это много усложнит.

В другом конце коридора показались две фигуры. Ругая в уме никудышное освещение, Корнут сощурился, стараясь разглядеть идущих навстречу.

В сопровождении гвардейца шла молодая девушка. Первое, что бросилось в глаза — походка. То ли прихрамывала, то ли ноги не держали, но двигалась она медленно, с трудом. Гвардеец не торопил, терпеливо следовал за спутницей.

Что-то в этой парочке было не так, но только подойдя ближе, Корнут понял в чём дело. Растрёпанные золотистые волосы девушки неряшливо ниспадали на лицо. Сквозь них проглядывал уголок губ, из которых сочилась кровь. То, что на ней было надето, с трудом прикрывало худощавое тело в синяках и ссадинах. Рукав того, что когда-то было платьем, спустился едва ли не до локтя, обнажая ещё по-детски угловатое плечо с длинными красными отметинами.

Дрожащей рукой она поправила волосы и Корнут наконец смог разглядеть лицо. Совсем юная, почти ребёнок, её можно было назвать красивой, если бы не заплывший глаз и разбитые в кровь губы.

Почувствовав на себе взгляд, девушка шмыгнула носиком и стыдливо опустила голову. Стражник молча отдал честь.

Кроме как из королевского кабинета, идти им в такое время было неоткуда, но по старой привычке Корнут предпочёл домыслам факты:

— Его Высочество у себя?

— Да, господин канселариус.

Значит не ошибся. За что он так с этой несчастной? Разве можно выпускать пар на таких прелестных созданиях? Неужто из-за отказа Сената так взбеленился?

Гадать долго не пришлось. Стоило едва показаться в кабинете, Юстиниан тут же швырнул на стол мятую газету:

— Возмутительно! И сегодня это прочтёт весь Регнум! Да с меня каждая шавка будет посмеиваться в кулак! Как они смеют?!

«Декоративный король требует больше власти» — пестрило большими буквами на главной странице и ниже, шрифтом помельче: «Сенат на страже рассудка. Спасение Прибрежья от опасных и бессмысленных законов».

Бегло пройдясь по статье, Корнут краем глаза глянул на разъярённого короля. Тот метался по кабинету, сцепив руки за спиной. Волосы растрёпаны, белоснежная рубашка помята, пуговицы расстёгнуты до самой груди. Одевался второпях, заметно по неаккуратно заправленным в сапоги штанинам. На правой руке длинная царапина.

— Что молчишь?! — рявкнул король. — Придумай что-нибудь! Нужно немедленно сжечь эту грязь дотла! Нет, ты видел? Декоративный король!

— Я разделяю ваш гнев, — осторожно начал он, — но любая реакция только даст новый повод для насмешек.

— С меня и так уже сделали посмешище! Куда больше?