Прерванное молчание

Внезапно я как будто просыпаюсь. Я как будто возвращаюсь. Я прихожу в себя. Я отталкиваю Дженни на вытянутую руку. Мне тяжело дышать.

— Господи! Дженни! Что же мы делаем!

Я говорю это и быстро ухожу в ванную.

Я открываю кран с холодной водой. Умываюсь. Смотрю на себя в зеркало. Что же я делаю! Подставляю голову под струю ледяной воды. Я пытаюсь прийти в себя. Я пытаюсь взять себя в руки. Слишком много воспоминаний! Слишком много прошлого! Слишком. Пытаюсь успокоиться. Сердце по-прежнему бьется очень быстро. Я снова умываюсь. Некоторое время я стою, закрыв лицо руками. Некоторое время я пытаюсь глубоко дышать. Наконец, я, кажется, прихожу в себя и возвращаюсь в гостиную.

Дженни сидит на диване и плачет. Я подхожу, не говоря ни слова, и сажусь рядом. Я боюсь прикасаться к ней. Я боюсь дотрагиваться до нее. Я не знаю, что ей сказать.

Мы сидим. Даже краешки нашей одежды не соприкасаются. Мы сидим и смотрим прямо перед собой. Мы не поворачиваемся друг к другу. Я не могу понять, что происходит. Я не могу понять, что со мной случилось. Я не могу понять, как Дженни вдруг все вспомнила. Я не могу простить себя за то, что сделал. Я никогда не прощу себя за то, что сделал только что и шестнадцать лет назад. Я понимаю, что схожу с ума. Я понимаю, что всего этого слишком много для меня. Я понимаю, что могу не выдержать. Я чувствую, что скоро сорвусь.

Наконец я опускаюсь на колени. Я опускаюсь на колени перед Дженни. Она все еще сидит на диване и смотрит прямо перед собой.

— Прости меня, — говорю я. — Если можешь, Дженни, умоляю, прости.

Я стараюсь глубоко дышать. Сердце стучит все медленнее. Сердце как будто останавливается.

— Прости меня, — повторяю.

Голова кружится. В глазах темнеет, и я падаю на пол.

Я прихожу в себя от резкого запаха нашатыря. Я открываю глаза. Я лежу на диване. Дженни сидит рядом. Она водит рукой перед моим лицом.

— Слава богу! — облегченно вздыхает она.

Я молча смотрю на нее. Я стараюсь сосредоточиться хотя бы на чем-нибудь.

— Эрик! — продолжает моя сестра. — Что с тобой?

Я уже могу различить очертания предметов. Проходит еще несколько минут, и мне становится лучше. Я могу уже даже подняться на локтях. Но Дженни останавливает меня и говорит, чтобы я лежал. Она говорит, что все в порядке.

— Прости меня, Дженни, — повторяю я.

Я-то знаю, что ничего не в порядке. Я-то знаю, что никогда ничего не было в порядке между мной и моей сестрой. Она плачет. Она смотрит на меня и плачет. Я понимаю, что она помнит все. Я понимаю, что она помнит все, что я сделал.

— Тебе не за что просить прощения, Эрик, — отвечает она. — Ты не виноват.

— О чем ты, Дженни?

— Ты не виноват, — продолжает она сквозь слезы. — Я теперь все вспомнила.

Я не могу больше ничего говорить. По моим щекам текут слезы. Я хочу сейчас же подняться и уйти, чтобы не смотреть в глаза своей сестре. Но Дженни не дает мне встать. Она берет меня за руку.

— Эрик, — говорит она, — тебе не за что просить прощения. Ты всегда заступался за меня. Ты делал все, что мог.

— Дженни, я не должен был…

Она прикладывает ладонь к моим губам и качает головой. Она не дает мне договорить.

— Ты заступался за меня, — повторяет она. — Я помню, Эрик. Ты защищал меня, и поэтому тебе всегда доставалось. Ты брал весь удар на себя.

— Но я… Он… — я закрываю глаза, пытаясь остановить слезы.

— Тебе доставалось, потому что ты защищал меня. Всегда.

— Но я же… — мне трудно говорить. — Я же тоже делал это. Дженни, прости меня! Прости!

Она снова дотрагивается до моих губ, не позволяя продолжать.

— Всего четыре раза, — она всхлипывает. — Лучше уж ты, чем он.

— Нет! — я пытаюсь кричать, но у меня ничего не выходит. — Нет, Дженни! Я не должен был…

Я отворачиваюсь, чтобы не видеть ее. Я отворачиваюсь, чтобы она не видела моих слез, которые с новой силой хлынули из глаз.

— Потом он больше не трогал меня. Он никогда больше не трогал меня. Только бил. Но ты вступался, и тебе доставалось. Каждый раз ты пытался остановить его, и он переключался на тебя, — она замолкает на секунду. — Если бы не ты, я не знаю, что бы он со мной сделал. Эрик! Тебе не в чем себя винить!

— Я не помню этого, — говорю тихо, уткнувшись в спинку дивана.

— А я помню. Я теперь все вспомнила. Эрик, я так рада, что нашла тебя!

Она обнимает меня. Я освобождаюсь от ее объятий и поднимаюсь. Я встаю и вытираю слезы. Я отхожу к стене. Я отворачиваюсь и утыкаюсь в стену. Некоторое время мы молчим. Мы не произносим ни слова. Мы не издаем ни звука. Я не могу понять, почему Дженни говорит так, но потом вспоминаю. Я вспоминаю то, что забыл. Я вспоминаю, как вставал между своей сестрой и этим ублюдком. Я вспоминаю, как это злило его. Я вспоминаю, как он тогда забывал о Дженни и начинал бить меня. Я вспоминаю, как он выгонял Дженни и делал это со мной прямо в комнате. Я вспоминаю все, но это не оправдывает меня. Все равно тому, что я делал со своей сестрой, нет прощения. Поток мыслей прерывает Дженни.

— Почему же ты не ушел с нами? — испуганно спрашивает она. — Где же ты был? Почему мама не забрала тебя?