Президент планеты

На пустой площадке заключённые играли в волейбол. Возле столовой два крепких темнокожих бойца валялись в грязи и пытались применить друг к другу борцовские захваты. Вокруг них собралась толпа зрителей, делающих ставки. У стены в дальнем конце двора располагалась зона стирки, где несколько темнокожих ребят брали воду из бочки и разливали в алюминиевые тазы.

В тени у жилого блока сидели в ряд люди и давили вшей. Это было настоящим проклятием тюрьмы, вши водились у каждого. Ритуал избавления от них вошёл в привычный распорядок дня. У волосатых это занимало от двух часов времени каждый день. Андрес и Хи справлялись с этой задачей за полчаса: вши водились у них только в одежде. Маленькие насекомые были слишком твёрдыми, чтобы раздавить их подушечками пальцев, поэтому их необходимо было зажать между ногтями.

К обеду заключённые стали подтягиваться к столовой, чтобы как можно скорее ухватить свою порцию нсибы. Те, кто приходил последним, получали жёсткую и несъедобную кашу со дна чана. Иногда в ней ползали черви. Первыми в очереди всегда стояли надзиратели, они получали самую свежую кашу, следом шли привилегированные заключённые, за ними стояли самые здоровые и крепкие и в самом конце больные и слабые. Андрес и Хи стояли в середине очереди.

Ворота открылись, и толпа стала двигаться к поварам, раскладывающим кашу большими черпаками. Пока стояли надзиратели, все вели себя тихо, но как только они ушли, оставшаяся толпа устроила балаган.

– И вот так каждый раз, – произнёс Хи. – Они не могут спокойно дождаться своей очереди, надо обязательно кричать, махать руками и пытаться пролезть вперёд.

Это был первый обед, который Андрес получал самостоятельно. Всю неделю до этого он либо спал, либо лежал в камере, а еду приносил Хи. Сегодня он впервые смог выйти наружу за своей порцией и тут же заметил кое-что необычное. Неподалёку позади него сидела в инвалидном кресле девушка. Он бы её вовсе не заметил, если бы она не была белой. Почти все заключённые были жителями Марокко или южных стран. Европейцев здесь были считаные единицы и ещё меньше женщин.

– Кто это? – спросил Андрес, указывая на неё.

– Где? – закрутил головой Хи, а потом ответил: – А, эта. Я тоже удивился, когда увидел её в первый день. Девушка на инвалидной коляске в тюрьме. Странно, правда?

– Как она здесь оказалась?

– Такое обычно спрашивают только после того, как подружишься. Спрашивать у незнакомого человека, за что он здесь, считается дурным тоном.

Люди вокруг ломились к чанам, старались первыми получить свою порцию. Хи взял у Андреса миску и дождался, пока повар бросит две порции слипшегося комка. Они отошли в сторону, присели на нагретый солнцем бетонный пандус и смотрели, как девушка в коляске подъезжает к повару и мило с ним беседует, тот набрал ей каши и положил в миску. Дальше произошло совсем невероятное. Один из садистов-надзирателей, большой Кахтан, отвёз её коляску в тень у первого блока, где они мило обменялись фразами и даже посмеялись. Кахтан ушёл по своим делам, а девушка продолжила есть в одиночестве.

Каша была сухой, и на то, чтобы её съесть, уходило больше десяти минут. Слюнные железы не справлялись с таким обильным выделением жидкости, чтобы размягчить еду. За то время, пока Андрес управился с половиной миски, мимо девушки прошло два десятка человек, в том числе четыре надзирателя. Все они с ней здоровались, и Андрес гадал, не потому ли, что она в инвалидном кресле и никто не чувствует от неё угрозы?

– Сколько ей лет? – спросил Андрес. – Она похожа на несовершеннолетнюю.

– Не знаю, – ответил Хи. – Но она тут с самого рождения. Ставлю сто к одному, что её сюда упрятал кто-то богатый.

– Неужели это настолько распространённое явление? Меня сюда привёз скотина Тауэр, Убара, который из моей камеры, привёл тесть, и её тоже? Кто же здесь настоящий преступник?

– Надзиратели здесь настоящие преступники, в этом можно не сомневаться. Даже отсталый Самир, я слышал, отравил воду в каком-то храме.

Через минуту девушка скрылась в своей камере и снова выехала на улицу. Кашу она брала пальцами и клала в рот, как все заключённые с мисками.

– Я хочу поговорить с ней, – сказал Андрес и встал, чтобы двинуться в её сторону, но Хи схватил его за руку. На лице читалось беспокойство.

– Ты помнишь, в какой мы стране? – спросил он так, будто это всё объясняло. – Большинство людей здесь – сунниты.

– О чём ты? Она же белая и вряд ли религиозна.

– Но остальные очень даже и будут смотреть на тебя с подозрением, когда ты к ней подойдёшь. Можешь с ней поговорить, но только не вздумай прикасаться, здесь не любят, когда кто-то пристаёт к женщинам. Тем более если это будет делать голый человек. Считай это личной границей, которую нельзя нарушать.

– Я не собираюсь к ней приставать, – ответил Андрес так, словно его только что назвали насильником.