Презумпция лжи

Тем не менее, всего через несколько месяцев после выхода в свет романа «1984», за два дня до смерти Оруэлл подписал текст завещания, в котором велел душеприказчикам никогда и никаких биографических книг и очерков о нём не публиковать и даже другим авторам никакой помощи в их написании не оказывать.

ДРУГОЙ пример. В 1979 г. британский премьер-министр Маргарет Тэтчер, выступая в Парламенте, назвала Энтони Бланта советским шпионом, причём сделала это с тридцатилетним запозданием и так и не привела в своём довольно пространном выступлении ни одного документально оформленного обличающего факта или доказательства. Несмотря на это, начиная с того дня Энтони Бланта иначе, как «печально знаменитый советский шпион»[58], в СМИ и в исторической и политической литературе не называют.

Сам Блант — обладатель рыцарского звания и троюродный брат покойной ныне королевы-матери — впоследствии не раз заявлял, что своими действиями никогда никакого ущерба Великобритании не причинял. Словно в подтверждение его слов, никакие официальные обвинения против него так никогда и не были выдвинуты, как не были они выдвинуты и против всех остальных, кого в разные времена причисляли с Блантом заодно к   т. н. «кембриджской пятёрке». В силу чего у Энтони Бланта до самой смерти сохранялась возможность издать мемуары и в них публично опровергнуть заявленную в парламенте страны клевету.

Как рассказала недавно его первый серьёзный (т. е. непредвзятый) биограф, «следуя настойчивым советам друзей, он попытался написать мемуары и всё в них объяснить, но ничего путного из этой затеи не вышло». Даже при том, что «всё объяснить» настойчиво советовал Бланту не кто-нибудь, а друживший с ним со студенческих лет и до самой его смерти глава дома Ротшильдов, 3-й барон Ротшильд; и особенно жена барона, леди Тесс.[59]

ЕСТЬ и такие персонажи, чьи публичные биографии с самого начата похожи на конспиративный «чемодан с двойным дном».

Скажем, одним из главных заводил случившейся в СССР на рубеже 1960-х гг. «оттепели» был весьма тогда популярный публицист и журналист-международник Эрнст Генри. Это он написал нашумевшее письмо Эренбургу и составил знаменитое коллективное обращение советской интеллигенции к партийному съезду. (Именно тогда и с его подачи началась диссидентская «карьера» покойного академика Андрея Сахарова.)

При этом, будучи уважаемым, весьма плодовитым и преуспевающим автором всех главных изданий и издательств в системе внешней пропаганды ЦК КПСС, Эрнст Генри в личном деле значился удивительным и уникальным образом — беспартийным. Хотя с молодёжным подразделением Коминтерна (Коммунистическим интернационалом молодёжи, КИМ) он начал сотрудничать в Берлине практически с момента его создания, ещё в 1919 г., совсем юношей, когда ему шестнадцати лет не исполнилось.

В неполные 30 лет он уже успел обосноваться в Лондоне и опубликовать там при помощи международного ПЕН-Клуба два как-то уж очень не по годам и не по положению информационно насыщенных и прозорливых политических трактата о грядущей мировой войне (в них полно свежих конфиденциальных сведений о политических интригах в германских правительственных и военных кругах; в одном из них даже предсказан гитлеровский план «Барбаросса»).[60]

Эти два поражающих авторской осведомлённостью «произведения» никому доселе не известного юного беженца-еврея из Германии с неожиданной расторопностью прочитали и восторженно прокомментировали мыслители с мировыми именами в разных концах света: А. Эйнштейн, Б. Расселл и другие. Благодаря ещё чьей-то не меньшей расторопности тут же были изготовлены переводы обоих текстов на многие иностранные языки.

Неизбежно в свете перечисленного Эрнст Генри стал в одночасье мировой знаменитостью. Вроде бы был ещё сопливый мальчишка, а немцы уже включили его в свой знаменитый список лиц, после оккупации британских островов подлежавших уничтожению в первую очередь. Генри тем временем, когда началась война, возглавил отделение Совинформбюро в Англии.

Вне всяких сомнений — замечательный и удивительный человек. И тем не менее по сей день не известно даже то, откуда взялись его «иностранные» имя и фамилия. Известно только, что до эмиграции из России в 1917 г. (Генри уехал вслед за отцом в Германию) он был в Киеве и в Москве Лейбой Абрамовичем Хентовым, а затем в 1922 г., уже в Берлине ему через Коминтерн выправили паспорт на имя Семёна Николаевича Ростовского (с этим заведомо фальшивым документом он и прожил, начиная с 1946 г., всю оставшуюся жизнь в СССР).