Пряталки

Холли оставила Марко самостоятельно выбираться на берег. Гроза, похоже, кончилась. Ливень сменился лёгкой моросью, а благодаря тому, что деревьев поблизости не было, сделалось посветлее. Тучи разошлись, на небе высыпали звезды. Но в реке не было видно ничего, кроме бурной воды и какого-то поваленного дерева, одна из веток которого раскачивалась из стороны в сторону.

Холли пригляделась повнимательней. Это была не ветка! Это была рука, и она ей махала.

Петуния ухватилась за бревно, которое помогло ей остаться на плаву. Но теперь она плыла не туда. Её несло прямо на скалу!

– Сюда, сюда! – закричала ей Холли.

Она увидела, как голова Петунии скрылась под водой. Холли сделалось страшно. «А вдруг она не умеет плавать?!»

Но тут разноцветные волосы Петунии показались над водой. Голова девочки равномерно поднималась и опускалась. «Она идёт по дну!» – с облегчением сообразила Холли.

И вот наконец Петуния подошла к берегу. Теперь вода доходила ей всего лишь до колен. Холли протянула руку и помогла ей выбраться на сушу.

– Спасибо! – сказала Петуния и остановилась, упёршись руками в коленки и переводя дух.

К ним подошёл Марко. Все были мокрые насквозь, пропитанная водой одежда сделалась тяжёлой, и с неё текло. Ссадина над глазом у Марко больше не кровоточила, но на лбу у него красовалась длинная багровая полоса.

– Представления не имею, где мы, – Марко посмотрел вверх по течению, откуда они приплыли. – И непонятно, далеко ли мы от пещеры.

Он посмотрел на небо. Снова наползали тучи, закрывая звёзды и грозя новым дождём.

Однако Холли переживала не из-за погоды. Далеко ли Гектор? И найдёт ли она его хоть когда-нибудь?

– На открытом месте оставаться нельзя, – сказала Петуния.

Марко кивнул.

– Надо идти.

Все взяли себя в руки, как могли. Холли отжала воду из волос, надеясь поскорее забыть об ужасе, пережитом в реке. Размышлять об этом было некогда.

Ребята шли гуськом, осторожно удаляясь от реки. Они вышли к опушке леса. Деревья здесь были пониже, и все лиственные. Ни травы, ни подлеска в лесу не было. Холли почудились вдалеке, в чаще леса, ещё чьи-то шаги. Задерживаться было никак нельзя.

– Глядите! – Холли указала вперёд. Видно было по-прежнему плохо, но, похоже, впереди трава уступала место вытоптанной земле. – Кажется, там тропа!

Марко и Петуния согласились. А раз есть тропа, значит, тут хотя бы иногда кто-то ходит. Тут есть что-то кроме бесконечной глуши.

Ребята пошли по тропе. Тропа вилась по лесу, но деревья здесь росли редко. Вскоре тропа вывела их на небольшую поляну.

Среди леса стояло здание. Высокое здание с острым шпилем на крыше. На втором этаже красовалось круглое окно, и узкое крыльцо вело к широким, двустворчатым дверям.

Это была церковь.

– Ух ты! – сказал Марко. – А я-то думал, тут везде сплошной лес и больше ничего.

Петуния шагнула было вперёд, но Холли проворно схватила её за плечо и оттащила назад.

– Стой!

Прямо перед церковью, чуть сбоку от крыльца, стояла статуя. Девочка, сидящая, скрестив ноги, с опущенной головой. Это была первая за всё время статуя, где ребёнок не выглядел перепуганным. Эта девочка выглядела так, словно она просто… сдалась.

– Обойдём статую сзади, – сказала Холли.

– А? – переспросила Петуния, глядя на Холли так, словно у неё вырос второй нос. – Зачем?

– Да, зачем? – Марко, похоже, сделалось любопытно.

Холли размышляла об этом про себя всё время, пока они бежали. Впервые она обратила на это внимание, когда Макс выскочил на поле вслед за Эдмондом. И потом, у той статуи рядом с пещерой…

– Глаза! – сказала Холли. – Когда перед статуей кто-то проходит, глаза у неё загораются красным. Как будто это ЕЁ глаза. Я думаю, это что-то вроде сигнализации.

Марко с Петунией переглянулись.

– Что скажешь? – спросил Марко.

– Я скажу, что она гений! – хихикнула Петуния. – Ну, или мы идиоты.

– Или и то, и другое понемножку, – улыбнулся Марко.

– Нет, серьёзно, подумай сам! – Петуния хлопнула его по спине. – Вот почему никому не удавалось пройти через ту поляну!

– Да… – Улыбка Марко угасла. Он явно вспомнил о своём брате.

– Ох, Марко, я тебе так сочувствую… – сказала Петуния.

– Забудь, – ответил он. – Идёмте в церковь. Но статую обойдём сзади.

Он хлопнул Холли по плечу:

– Молодчина, Холличка!

Когда Холли назвали «Холличкой», она испытала странное чувство – кажется, это называется «дежавю». Никто никогда не называл её «Холличкой». Она была в этом уверена. Но это имя звучало привычно и знакомо.

И вдруг Холли вспомнила, что говорил Оливер: все, кто её знает, забудут её. Так ведь, наверно, и к Марко относится то же самое? И ко всем, кто очутился в Пряталках? «Все, кто его знал, забыли о его существовании, – сообразила Холли. – Все, включая меня!»

Петуния принялась пробираться краем поляны, держась как можно дальше от статуи. Марко пошёл было следом, но Холли поймала его за руку.

– Погоди, – сказала Холли. – Я тебя знала, да? Ну тогда, раньше? Ты поэтому знаешь, кто я такая, хотя я тебя и не помню?

– Я мог бы и сообразить, что ты догадаешься! – улыбнулся ей Марко. – Да, Холли, ты меня знаешь. Я твой старший брат.

Холли разинула рот.