Приключения режиссера

Спросите, зачем понадобилось реанимировать «Спортивные сцены 1981 года» Эдварда Радзинского? Так захотел Александр Ширвиндт, которому и карты в руки. Ведь этот спектакль он выбирал на свой бенефис и пригласил в него своих друзей – Людмилу Гурченко и Михаила Державина. А в результате все соединилось – бешеная популярность актеров и интересный материал. Когда-то это был спектакль «из жизни великих мира сего», так сказать, приоткрывалась завеса для любопытствующих… У нас был другой акцент: любовь, ненависть – это вечно во все времена. А если вам нужно то, что сию минуту сработает, – пожалуйста, реплика героини Гурченко: «У нас убить человека так просто, как купить кроссовки». Она вызывала мгновенное понимание в зале, каждый вспоминал бесчисленные сводки убитых: в Чечне ли, на улице ли, в подъезде. И это понимание удесятерялось тем, как играла Людмила Гурченко. Она взламывала штампы привычных мизансцен, она иронизировала, шутила, сходила с ума, умирала – три часа на сцене под непрерывные овации!.. Чего без всего этого стоит театр?

Или – Александр Ширвиндт. Актер, любимый всеми, в свой юбилей мог бы сыграть что угодно: от Тартюфа до Казановы. А он выбирает пьесу, в которой напрямую может сказать зрителю: смотри, как ты живешь. Тебя это устраивает? Ты этого хотел? И опять: шокирующий материал и высокое мастерство большого актера. Контакт с залом потрясающий.

Спектаклем по пьесе Радзинского «Поле битвы после победы принадлежит мародерам» я для себя закрыл еще одну острую тему – тему «новых русских». Я доказал, что никаких новых русских нет, а есть те же самые «старые» русские и их дети. Главная тема этого спектакля – психология людей в аппарате власти тогда и сейчас. Лично я считаю, что она абсолютно не изменилась, если не сказать больше. Что же касается звезд, которые принимали участие в этом спектакле, то Людмила Гурченко здесь открылась зрителю как глубокая театральная актриса. Она невероятно работоспособна, и жаль, что в свое время ее заставили комплексовать перед театральными подмостками. Михаил Державин очень ревновал, что в этом спектакле сложился дуэт Ширвиндт – Гурченко…

«Пиковая дама»

МихМих Козаков был в шоке, когда узнал, что я собираюсь поставить «Пиковую даму» в Малом театре. Рассказал мне случай, когда он сам пытался снять фильм по этой пьесе и закончилось все тем, что с нервным срывом он попал в психиатрическую больницу – после того как выбежал с «Ленфильма» с криком: «Старуха! Она меня убьет!» Был грандиозный скандал.

Потом эту картину пытались другим режиссерам отдать – никто не согласился. И тогда ее вообще закрыли. А Козаков с тех пор, говоря о Пушкине, боялся даже упоминать название «Пиковая дама». Только «эта повесть»! В общем, он утверждал, что и мне плохо будет, если я возьмусь за «Пиковую даму». И мне действительно пришлось непросто, потому что Элина Быстрицкая, игравшая Графиню, за полтора месяца до премьеры вдруг поняла, что физически не может работать. Спектакль был на грани срыва. И тогда Элина Авраамовна позвонила, наверное, единственной актрисе, к которой относилась с симпатией, – Вере Васильевой, когда-то они вместе на радио работали. И Вера Кузьминична просто чудом, за месяц с небольшим, ввелась на эту роль. Совершила подвиг. Правда, Элина Авраамовна не позволила отдать ей свои костюмы. А там было пять роскошных платьев от Славы Зайцева! Размер подходил. Но характер Быстрицкой все-таки проявился: «Нет! Пусть Васильевой сошьют новые. А мои пусть висят. Вдруг я захочу вернуться…» То есть Вера Кузьминична вводилась на роль, понимая, что в любой момент Элина Авраамовна может явиться в гримерку перед спектаклем. Но этого не произошло…

Предсказанная Козаковым беда случилась, когда Васильева за кулисами запуталась в своем роскошном платье (это был костюм «игральной карты», пиковой дамы) и упала, вывихнув ключицу. Ей было адски больно, но она переоделась и вышла в следующей сцене. Я сидел в зале и увидел, что Вера Кузьминична даже не может поднять руку. Понял, что что-то случилось, побежал за кулисы. Конечно, я предложил ей больше не выходить на сцену, а немедленно вызвать скорую… Но она стояла с абсолютно белым лицом и говорила очень жестко: «Вы что, хотите напугать зрителя? Что скажут? Куда делась Графиня? Я выйду…» Не знаю как, на какой силе воли, но Васильева вышла даже на поклоны, и только потом ее увезли.

Вот тогда я и вспомнил слова Михаила Козакова, побежал в гримерку, схватил этот костюм и сказал: «Все! Я уничтожаю это платье, категорически!» Так что у Веры Васильевой стало на одно платье меньше. Но на одну роль больше, ибо как раз после этого случая я, поразившись ее стойкости, решил поставить с ней что-то еще. И поставил в Театре сатиры к ее 90-летию «Роковое влечение», где она потрясающе играла забытую голливудскую звезду…

Петербург