Приключения в Красном море. Книга 3

— Если даже вы правы, сударь, признайте, что я просто взял реванш. Вы в свое время посылали меня на поиски, теперь извольте поискать сами. Но я тоже не собираюсь сидеть сложа руки… А теперь я прощаю вам все ваши угрозы, поскольку, как видите, они и гроша ломаного не стоили.

VIII

Сделка с дьяволом

Все формальности по транзиту шарраса были улажены очень быстро; даже если бы товар значился под своим настоящим именем, власти не смогли бы помешать его провозу через территорию французского Сомали, где запрещен только импорт гашиша.

Когда багажный вагон был запломбирован, я почувствовал некоторое облегчение: целую неделю, до прибытия поезда на вокзал первой эфиопской станции Дыре-Дауа, можно было не заботиться о грузе. В Дыре-Дауа все составы и караваны должны выгружать товар, чтобы получить разрешение королевской таможни на его перевозку в глубь страны.

Дыре-Дауа находится у подножия горного массива Харэра, рядом с пустыней, простирающейся на триста километров до самого побережья. Это дикое пространство до сих пор надежно отгораживало древнюю эфиопскую Цивилизацию от нашествия европейских колонизаторов. Железная дорога стала первой трещиной, куда хлынули белые варвары, неся угрозу здешней культуре.

Я сажусь в пассажирский поезд, чтобы прибыть в Дыре-Дауа на несколько дней раньше груза и приготовить для него чистое помещение. Он останется там до тех пор, пока не будет достроен мой дом вблизи Харэра, где товар будет храниться сколько угодно.

Выйдя из поезда, я встречаю юного Киссонергиса, славного парня родом с острова Родос, который устроил на окраине города зверинец, где собрана вся африканская фауна — от крошечных колибри и ручных белок до жирафов, слонов и гиппопотамов. Леопарды, рыси и львы хранят гордое молчание в своих клетках, хмуро поглядывая на упитанных газелей, пощипывающих траву под носом у хищников, и терпеливо ждут своего часа. Обезьяны, в отличие от хозяев джунглей, оглашают воздух неистовыми криками, пугая посетителей. Киссонергис, привыкший к этому гвалту, взирает на животных со спокойной улыбкой сквозь полузакрытые глаза и говорит ласковым приглушенным тоном, словно боясь потревожить крикунов.

Я питаю большую симпатию к этому молодому человеку, всегда готовому прийти на помощь не только другу, но и просто соотечественнику, попавшему в беду. Мне не раз приходилось убеждаться в его честности, и я знаю, что на него можно положиться. Киссонергис согласился предоставить мне небольшое помещение во флигеле посреди своего двора.

В Дыре-Дауа, расположенном на высоте тысячи двухсот метров, довольно жаркий климат, и в отдельные дни стоит такой же зной, как в Джибути, но по ночам температура падает до пятнадцати градусов.

В Харэре, удаленном отсюда лишь на пятьдесят километров, высота гор достигает двух тысяч метров, и климат там совсем иной, почти как весной во Франции.

Я поручил своему приятелю греческому метису по имени Маркос, о котором я рассказывал в книге «Грозная земля Эфиопии», выстроить для меня дом на заброшенном клочке принадлежащей ему земли неподалеку от Харэра. Я рассчитываю хранить в нем шаррас, а также укрываться там с моими близкими от аденского зноя, царящего летом на побережье. Так появился мой оазис в Арауэ. Речная вода, оросившая бесплодную почву, за несколько лет превратила пустынный уголок в рай земной, где вдали от людской суеты я могу теперь предаваться воспоминаниям и воплощать свои замыслы в книги.

По прибытии вагона все обходится без происшествий. Никто из местных греков не проявляет любопытства, видимо, оптовое количество товара отводит от него подозрение. Один лишь Киссонергис в курсе дел, но я уверен, что друг животных меня не подведет. Сложив товар в отведенном помещении и закрыв его на замок, я наконец вздыхаю с облегчением — теперь нужно немного подождать, когда уляжется шум вокруг этой истории, которую я предал огласке, к великому негодованию Троханиса.

Я возвращаюсь в Джибути, чтобы перевезти свою семью в домик в пригороде Харэра, и узнаю, что Троханис уехал в Аддис-Абебу, вероятно, чтобы встретиться со своим приятелем Зафиро.

Мэрилл вручает мне письмо, отправленное из Египта; его прислал Горгис, которому я предложил купить весь мой товар, обещая переправить его по частям в удобное для него время. Уклончивый, равносильный отказу ответ Горгиса разбивает мои иллюзии относительно нашей дружбы, которую я сильно переоценивал, и лишает меня надежного рынка сбыта. Главный довод Горгиса заключается в том, что сейчас слишком рискованно переправлять товар, ибо за ним охотится банда Реиса вместе с таможней. До сих пор я считал, что банду возглавляет Троханис, но письмо Горгиса убеждает в том, что бразды правления захватил критский турок Реис — это опасный контрабандист и преступник, он не остановится ни перед чем. Тем не менее Горгис советует мне договориться с Реисом с помощью его посредника Абдульфата.