Принц из серебра и золота

Я подумала о глазах Таранса. О его осуждающем взгляде. О словах, которые он сказал.

– Все сельтеры одинаковы.

– Нет, – успокаивала меня София. – Ты можешь изменить… все. С этим народом.

Она указала на стэндлеров, сидящих у костра и поедающих суп. Они одаривали друг друга уверенными взглядами, слушая прекрасные звуки гитары и небесный голос певицы Саранды. Я встретила взгляд маленькой Натии, которая одарила меня улыбкой, что потрясла меня изнутри. Тронула. Схватила обеими руками.

– Им нужен дом, Яна. Понадобится время, чтобы мы осели. Приведи их домой.

Я никогда бы не подумала, что пришло время остановиться, ведь обычно мы летели с ветром. Стэндлеры, шедшие с ветром. Паразиты, не оставляющие никакого вреда. Народ, несший в своем сердце заповедь свободы и семьи.

Свободы и семьи…

– Я…

«…не могу», – хотела сказать я, но была застигнута врасплох бледной рукой, появившейся перед моими слезящимися глазами. Когда я подняла взгляд, сердце болезненно сжалось. Я по-прежнему могла прочитать в его глазах, что он ненавидит меня, но он кивнул сначала Софии, а потом мне. Я знала, что он все слышал, – знала, что София сделала это для него.

– Могу я пригласить тебя на танец? – Я видела в его глазах противоречивые чувства. Он хотел убежать, но все же остался. Сдержанный, каким только мог быть солдат. Зазвучала восхитительная музыка, пробудившая во мне какой-то импульс. Тихий призыв, на который я не хотела отзываться, но должна была.

Поэтому я протянула ему руку, которую он медленно обхватил своей и резким рывком помог мне подняться на ноги. Между нами едва ли поместилось бы что-то большее, чем тонкая ткань, когда я посмотрела на него. Изучая истории на его лице. Линии его шрамов, которые он носил с достоинством. Все те ужасы, что сотворил с ним мой отец. Я слушала его историю, которую он рассказал Софии у костра. Теперь я могла прочитать каждую картину в его чертах… в каждом белом шраме, покрывавшем его.

– Мы не должны ненавидеть друг друга, стэндлерка.

– Да, – прохрипела я и покачала головой.

– Но мы и не должны любить друг друга, – сказал он, и его ледяные голубые глаза, казалось, сверкнули.

– Да.

– Но мы должны попытаться найти общий язык.

Я лишь кивнула и позволила ему отвести меня к костру.

– Кажется, мы еще долго будем вместе.

Когда мы танцевали, я видела только его и на мгновение забыла, кем я была. В его объятиях я – просто Яна.

Обычная девочка, танцующая с мальчиком, который вызывал у нее учащенное сердцебиение, даже если в его глазах навеки спряталась тень, в которой таилось его, а также мое прошлое.

Принцесса и ребенок-солдат. Яна и Таранс.

71

София

Зан Захрай уложила спящего принца в свою повозку. Зажгла ароматические палочки и прикрыла свет масляных ламп красными платками, так что цветные тени окрасили стены.

Она подняла дряблые руки над его лицом, которое улучшилось с начала лечения. Ран почти не было видно. Вряд ли можно было догадаться, что до этого он был зелено-голубым. Я все еще могла видеть его дыхание. Его грудь вздымалась и опускалась, хотя медная пластина на ней издавала ужасный звук, напоминавший мне скрежет ножа.

– Он сильный, – сказала старейшина и хлопками прошлась от лица к медной пластине, которая покрывала левую половину его груди.

– Он справится? – нервно выдавила я и снова посмотрела на безупречное лицо, похожее на замершее лицо статуи. Непоколебимое и несокрушимое. Зан Захрай неразборчиво что-то прошипела. И перевела взгляд на меня. Тем же взглядом, которым она смотрела, когда видела что-то, скрытое от меня. Потом покачала головой.

Момент, который разрушил меня. Все разбилось, как искусная ваза, которую я расписала в надежде, что все будет хорошо.

– Он… – Я не смогла закончиться фразу, чтобы не лишиться своего голоса. Как я лишилась земли под ногами.

– Он не проснется таким, каким ты его знаешь.

– Но он проснется? – Я услышала надежду, которая подала свой голос.

Зан Захрай чуть отодвинула его рубашку и провела пальцами по медной пластине. Переход от пластины к коже был размытым. Я с трудом различала разницу между кожей и пластиной, разве что в цвете.

– Он изменится.

– Как изменится?

– Он преобразится, Фия. – Зан Захрай с грустью посмотрела на меня. – Добраться до сердца – это как проклятье, Фия. Проклятье, которое в корне изменит человека. Все, что составляло его сущность. Все, чем он когда-то был. Принц будет другим, когда проснется. Превращение уже продвинулось далеко.

Но он выживет. Это было единственным, что имело значение.

Я сглотнула слезы.

– Медь почти полностью покрыла его сердце. Это лишь вопрос времени, когда оно перестанет биться.

– А потом? – Я наблюдала со стороны, как запускала пальцы в ткань своей юбки, как будто это последнее, за что я могла держаться.

– Потом превращение завершится.

– И кем он станет?

– Другим человеком. Таким, каким мы его никогда не видели. – Уверенность засела у меня в голове. Она пронизывала каждую нервную клетку моего тела, пока я спустя несколько минут не кивнула Зан Захрай. Эрик больше не будет таким, каким я его знала.